Холидэй сошёл с маршрута перед самым домом. Срочный звонок выбил из мирной колеи, так что пришлось резко разворачиваться и менять планы. Путь лежал в вербовочно-сборный центр организации за северной оконечностью правительственного квартала. Просьба подъехать туда от Джа Хаммона не предвещала ничего хорошего.
Центр между тем работал в обычном режиме, туда-сюда сновали последние перед закрытием посетители, служащие начинали расходиться по домам, многие скамьи для ожидающих были заняты бойцами КосСил. Один из клерков за приёмными стойками поднялся, увидев Инсэя, и попросил следовать за ним. Он провёл его во внутренние помещения для персонала, в комнате для отдыха уже находился член выборного комитета Хаммон - низкорослый средних лет холёный белый мужчина с такими щенячьими глазками, что любым его словам и заверениям хотелось верить, не задумываясь, - идеальный публичный политик. Вместе с ним в комнате присутствовал ещё энсин КосСил, седовласый худощавый тип, униформа на нём сидела неорганично. Когда клерк покинул помещение, присутствующие обменялись короткими приветствиями.
- Так зачем я понадобился? – Без лишних расшаркиваний обратился Ваин к Джа.
- Мне нужна твоя оценка в одном деликатном деле и, если уж на то пошло, то и дальнейшее руководство к действию, - уловив вопросительный взгляд председателя, он продолжил. – Позволь представить, это полковник Эстморлэнд из генерального штаба, он курировал взаимодействие с разведкой… до недавнего времени.
Полковник не стал ничего комментировать, продолжая рассматривать нового для себя человека, а Хаммон упредил закономерный вопрос:
- Он вынужден скрываться. Во время столкновений занял сторону адмирала Трауна и теперь числиться среди разыскиваемых мятежников.
- Ухм, понятно… А я то тут при чём? – Как бы, между прочим, поинтересовался Райдеврон.
- Дело в том, что Имперский центр ему не покинуть, и он нашёл убежище у сочувствующих в нашей организации. Один его старый товарищ работает здесь, он и согласился помочь, ему и ещё некоторым офицерам.
- Некоторым? – Судя по интонации, Джа явно не договаривал о масштабах бедствия.
- Как я выяснил, полковник и его люди здесь - не единственные, кто нашёл убежище в наших стенах. Мне сообщили минимум о ещё четырёх подобных случаях на других наших объектах в течение последних недель. Я бы не придавал этому значения, если бы не общее количество… Если разойдутся слухи и дело всплывёт, полетят головы. Невозможно будет списать сотни опальных солдат и офицеров на отдельных функционеров, начальство не может не заметить подобного. Собственно, потому-то мы и заметили. В итоге могут полететь и наши головы, если мы что-то не предпримем.
Инсэй предложил всем присесть, чтобы неспешно поразмыслить над новыми для себя сведениями. Хаммон говорил без утайки всё, как есть, Эстморлэнд не вмешивался в разговор. Вообще, казалось, что он безучастен к обсуждению своей судьбы, даже когда речь зашла о варианте выдачи.
Полковник, как и многие другие, оказался в незавидном положении, когда адмирал Траун отступил, не в силах забрать с собой всех желающих. По сведениям Хаммона эти люди не были фанатиками, просто приняли в тот момент, как им казалось, правильное решение. Кому-то удалось бежать по подложным документам, но большинство из них не может покинуть планету. Хотя примкнувших к ним младших чинов и солдат активно не разыскивают, те предпочли остаться вместе со своими командирами. По улицам в гражданской одежде перемещаются в основном не разыскиваемые, внутри они носят форму организации, чтобы не выделяться. Масштаб помощи этим лицам уже представлялся непомерно огромным. О выдаче не могло быть и речи – этот звездолёт улетел, последствий руководству было не избежать. Наконец, Инсэй решил обратиться напрямую к полковнику:
- Как вы смотрите на то, если мы поможем вам всем небольшими группами отбыть, например, во внешние миры? Или туда, где вас не ищут, где вы сможете перейти к своим?
- Мы смотрим на это отрицательно, - отрезал он. – Вначале мы искали способы покинуть Корусант, но теперь рассматриваем иные пути. – Этого-то дерьма и боялся Инсэй. – Если наше присутствие отягощает, то мы покинем вас. Только скажите.
По всей видимости, без дела они не сидели. Уже подыскали себе варианты для отступления на конспиративные квартиры или куда-то ещё. В принципе, вариант для КОСНОП тоже приемлемый.
- А, позвольте спросить, - продолжил допрос Инсэй. – О каких «иных путях» идёт речь?
- Сбор сведений, наблюдение, - по-военному сухо ответил полковник. – Как только вернётся верный императору флот, мы будем содействовать успеху операции и минимизации потерь среди военных и гражданского населения.
Да, именно этого дерьма и боялся Инсэй. Спасибо, хоть без террора и диверсионной деятельности. Впрочем, об этом он мог и умолчать. Возможно, сотни военных специалистов настроенных нелояльно были сейчас рассеяны по Имперскому центру. Специалистов по тактике, ведению боя, взрывчатке и минному делу, крупной военной технике и оружию, связи и военно-инженерному делу. По всей вероятности, они уже организованно разбились на отдельные ячейки, пока использующие наши отделения как опорные пункты. Худший кошмар для властей – готовые террористические группы военных профессионалов, готовых бороться за дело, которое считают правым, под самым носом императора и правящего совета. Знать бы ещё, как у них обстоят дела с вооружением. Доступ к арсеналам КосСил у них, впрочем, уже наверняка есть.
- Значит, до возвращения флота Трауна… под чьим бы командованием он сейчас ни находился, вы намерены сидеть ниже травы и тише воды. Верно, я вас понимаю?
Полковник подтвердил кивком это суждение.
- Ладно, тогда будем решать проблемы по мере их поступления. На пока и этого достаточно, но как можно скорее я бы попросил вас освободить все наши объекты…
- Будет сделано.
- И прекратить использование нашей униформы.
- А вот это едва ли возможно, - на вопросительный взгляд председателя полковник продолжил. – Многие из нас уже числятся добровольцами в ваших рядах...
Заявление о том, что нашлись члены организации, которые в нарушение всех процедур записали «новобранцев» в ряды КосСил без должных проверок и прохождения обучения, задним числом, да ещё и выдали им официальные документы, повергло в шок. До какой степени эти люди презирают текущую власть, что способны на столь тяжкие должностные преступления?.. Хотя, может, не всё так однозначно? Может, эти люди заботились о благополучии своих товарищей из армии, разведки, флота и только хотели дать им прикрытие для побега… которым те собирались теперь воспользоваться иначе, злоупотребив доверием сотрудников организации.
- Вы ставите под удар многих дружественно настроенных по отношению к вам в наших рядах, - вкрадчиво объяснял Инсэй. – Если это вскроется, они не ограничатся отдельными арестами или сменой руководства, они перетрясут всю организацию. Многие непричастные также могут пострадать из-за вашей неосторожности. Ну, и, само собой, это похоронит всё ваше дело здесь.
- Мы понимаем риски, и потому менее всего настроены рисковать. Но решение уже принято – мы не можем сидеть, сложа руки, или сбежать, в то время как корень зла находиться здесь и есть возможность остановить его малой кровью, а, не гробя миллионы жизней, в бессмысленных боях на окраинах.
Слова полковника Эстморлэнда наталкивали на мысли витавшие во вчерашнем разговоре с великим визирем. Эти люди определённо способны подготовить и исполнить операцию по физическому устранению лорда Вейдера так, как бы хотелось Пестажу. Тем больше было причин, чтобы визирь не узнал о них до того момента, пока не будут исчерпаны все мирные пути решения конфликта.
Переговоры завершились заверениями полковника о том, что деятельность сопротивления ограничиться исключительно означенной ранее пассивной деятельностью, по крайней мере, до тех пор, пока не произойдут серьёзные изменения в «оперативной обстановке», чтобы он не подразумевал под этим термином, а также прекратить постоянное использование помещений и злоупотреблять прикрытием организации.
- Как с вами можно будет связаться в случае необходимости? – Спросил напоследок Инсэй.
Вместо ответа полковник протянул карточку:
«Фр’Энк и Финниган. Юридические консулы по недвижимости. Купля, продажа, наследование, защита интересов в суде.» Мелким шрифтом был написан почтовый адрес в галанете.
- Просто напишите, что хотите проконсультироваться.
Остроумно.
Когда полковник ушёл, Хаммон, наконец, обратился к коллеге с терзавшим его вопросом:
- Думаете, это правильное решение? А вдруг, например, его или кого-то из его людей схватят, и те всё расскажут, тогда выйдут и на наших, начнут докапываться…
- Джа.
- Да?
- Этого разговора никогда не было. Я не понимаю, о чём ты сейчас говоришь, - Хаммон просиял. – Просто убедись, что не останется никаких следов, ведущих к нам. Докладные, записи в регистрах о них, рапорты… Доведи до каждого, кто участвовал в этой цепочке по передаче информации, что этого ничего уже нет и никогда не было. Если кому-то и придётся нести ответственность, пусть это будут те, кто принимал решения выдавать документы беглым уголовникам!
Последние слова он произносил с уже нескрываемым раздражением, повысив голос.
- И надо было так рисковать авторитетом всей организации! В случае чего, я первым отрекусь от них…
Когда Хаммон ушёл, у Инсэя больше не оставалось сил злиться. Он просто вернулся тем же путём, что и пришёл. В холле по-прежнему сидело несколько ополченцев, только теперь ему казалось, что их взгляды направлены на него. Могут ли среди них быть солдаты и офицеры «сопротивления»? И сколько их? Он не помнил, как добрался до эйрспидера, долетел до дома и оказался в парадной, когда зазвонил коммуникатор, вернувший его в реальность.
Это был его младший. Ему, похоже, нравилось на новом месте, хотя он ещё и не пообвык, да и работу пока доверили только самую пыльную и рутинную из возможных. Ваин даже как-то повеселел от разговора с сыном, не смотря на всю обыденность произнесённых слов. За весь день это был словно глоток воздуха из другой жизни, в которой все трудности легко разрешаемы, а ошибки поправимы. Пусть Илайе сейчас это всё и кажется сложным, но лет через дцать он будет, вспоминая это время, поражаться собственным заблуждениям. Лишь бы не о чём не сожалел при этом...
За этими мыслями Инсэй, приняв поздний ужин, и отошёл ко сну.