Раб-I выскочил из гиперпространства недалеко от огромного астероидного поля. Размеры каменных глыб варьировались от самых крошечных размером с сам корабль до огромных и массивных, в которых запросто можно было разместить город. Полис-Масса, как раз и располагался в такой глыбе посреди поля. Корабль Фетта уверенно устремился вперёд, в обычной практике рекомендуют вообще не приближаться к таким местам, но в данном случае другого выбора просто не было. Боба ухватился за штурвал покрепче, сосредоточившись на маневрировании между астероидами. Ему уже приходилось заниматься подобным, так что никаких эмоций или излишних переживаний от таких действий он не испытывал. У него была цель, всё остальное становилось неважно. Если быть честным, то Боба почти никогда не посещал это место, но зато много о нём слышал от других. Слышать и подмечать - вообще хорошее средство, чтобы прожить на несколько дней подольше. В данном случае оно продлит жизнь не ему, а Тавиш, которая сейчас находится под наркозом и ждёт помощи.
До колонии оставалось не так много времени, когда на связь вышла диспетчер из космопорта. Её не интересовало кто он, что он, но волновало зачем он прибыл. Вдаваться в подробности он не стал, сказав только, что на его борту находится девушка в критическом состоянии. Ему выделили ангарный отсек в третьем секторе, наиболее близком к медицинскому центру. Стоит отдать должное тем, кто здесь работает, потому что диспетчер сообщила, что начались приготовления к операции и обследованию. На душе как-то резко стало спокойнее, ведь здешние врачи славились своей превосходной работой. Корабль влетел в поле искусственной гравитации колонии и начал заходить на посадку в выделенном месте. Это был небольшой хорошо освещённый ангар, а ещё он был пуст, что вполне устраивало наёмника. Привлекать излишнее внимание к своей персоне было не к чему, даже на этом далёком булыжнике. Раб-I совершил посадку, о чём оповестил характерный толчок при посадке на ножки шасси.
Боба надел шлем ещё при подлёте, а потому сразу же вскочил со своего кресла, направляясь в спальный отсек. Голосовыми командами он отключил все системы корабля одну за одной, пока шёл до Тавиш. Выглядела она плохо, но теперь с ней всё будет в порядке. Подхватив девушку на руки, Боба открыл переборку и спустился по трапу. Миновав несколько извилистых коридоров, он добрался до медицинского центра, где его уже ждали. Один из дройдов проводил наёмника до выделенного отсека, где уже во всю готовились к работе дройды медики. Здесь было множество приборных панелей, инструментов, а посреди комнаты парил операционный стол бежевого цвета. На удивление он был достаточно мягок и достаточно твёрд при этом, чтобы не прогибаться под весом тела. Уложив Тавиш на выделенное место, Боба покинул комнату и стал наблюдать за процессом через прозрачную стену.
Последующие полтора часа Боба провёл за наблюдением работы медиков. Все они трудились ради одной цели - спасти жизнь его жене. Они то и дело делали какие-то анализы, сканируя каждый миллиметр поверхности тела. На самом большом экране высвечивались результаты на еле понятном языке. Но если судить по диаграммам, цифрам и похожим на общегалактический язык терминам, то всё было гораздо хуже, чем он предполагал. У неё наблюдалось резкое снижение показателей жизнедеятельности, а во многих местах были ожоги от электрических разрядов. Уровень сил организма резко упал ниже нормы почти на пятьдесят процентов в следствие воздействия каких-то препаратов. Врачи бились за её здоровье, вкалывая какие-то нейтрализаторы, вакцины, витамины, а её кровь несколько раз обновляли посредством искусственной циркуляции через сердце. Когда дройды закончили работу, судя по показаниям приборов, её состояние начало медленно ползти к норме. Дыхание нормализовалось, сердечный ритм перестал сбиваться, а обновление крови теперь не приводило к её смешиванию. К Бобе подлетел маленький дройд, который его сюда и привёл, и начал говорить:
-Мы сделали всё возможное, но, похоже, ей понадобится ещё некоторое время на восстановление.
-Сколько? - решил осведомиться Боба
-Пару дней. Ей выделят отдельную палату со всем необходимым. Наверное, вам стоит остаться с ней здесь. Во время обследования выяснилось, что когда в её мыслительных процессах появляются ваши образы, состояние легче поддаётся восстановлению
-Спасибо, доктор.
-Она скоро придёт в себя. Вы пока можете обождать её в палате. Я вас провожу.
Комната была достаточно просторной со всей необходимой обстановкой. Тут нашлось место даже для подключённого голопроектора. В общем всё, что может понадобится больному для комфортного восстановления. Боба сел в одно из кресел в углу, ожидая, когда дройды доставят Тавиш в палату.

Около часа Боба провёл в ожиданиях, будучи один в палате, предназначенной для Тавиш. Шло время, а её так и не было, что изрядно его беспокоило. В мысли то и дело закрадывались переживания о том, что что-то случилось или ей стало гораздо хуже. Но дройдов не было, как и самой девушки, а потому казалось, что каждая минута длится не меньше часа. Но вот автоматическая дверь плавно и почти бесшумно отъехала в сторону, а на пороге показались носилки на гравитационной подушке. Дав знак дройду, что он может идти, Фетт сам переложил её на кровать. Тело было тёплое, гораздо теплее, чем тогда, когда он нёс её в медицинский центр. На щеках выступил лёгкий румянец, а дыхание было тихое и ровное. Она спала, до сих пор пребывая под наркозом, действие которого должно было закончиться в скором времени. На душе стало спокойнее от мысли, что всё плохое уже позади, а Тавиш ничего не угрожает. На ней был надета белоснежная мягкая больничная рубаха, доходящая до ног. Скорее всего её верхнюю одежду сразу же отправили в стирку, но это его вовсе не волновало. Он снял с головы шлем и тихо поцеловал её в лоб, а затем вернулся в своё кресло.
Боба потерялся во времени, перестав его отслеживать вовсе, пока в комнате не раздался голос девушки. Она тихо произнесла его имя, заставив его вернуться на землю и встать с места, чтобы подойти к ней. Тавиш ещё не отошла от наркоза до конца, поэтому, когда он подошёл к ней, она только открывала глаза. Сложно привыкнуть с первого раза к такому освещению и к тому, что всё вокруг белоснежное.
-Я здесь, kyar'ika, -сказал Боба, нежно коснувшись её щеки рукой, и после короткой паузы добавил, - ты в безопасности.
Теперь ничто не будет угрожать ей, пока она рядом с ним, и так просто он её никуда не отпустит. Конфликтов, перестрелок и других ужасов войны с неё на некоторое количество времени хватит, а потому это время они проведут вдвоём. Тем не менее, где-то в раздумьях он сомневался, что стоит рассказывать ей о армии клонов, договоре с Вейдером и о прочих подробностях произошедшего. Всего это было излишне и не актуально по крайней мере сейчас, а потому и говорить об этом не стоит. Зато узнать, что случилось с ней за это время, - больше чем просто необходимость, это долг. Те, кто сотворили с ней такое должны понести наказание, а в методах достижения своей цели ему не будет равных. Боба Фетт всегда получает то, что хочет.
-Как ты себя чувствуешь?

-Казнь хотели сделать демонстрацией того, что будет с "предателями", - сказал Боба, сделав на последнем слове некоторую паузу, -А потом её перенесли. Лучше не спрашивай, как я это узнал.
Говоря последнюю часть фразы, он усмехнулся, вспомнив реакцию девушки на Джакку, когда он сказал тоже самое. В тот день она была готова его загрызть, будучи в первую очередь солдатом Империи, а только потом его женой. Теперь всё было иначе, теперь она его жена, а не солдат Империи. Впрочем для Фетта не было секретом, что отныне для неё нет места в рядах армии. И дело не в том, что за неё назначена награда или что её объявят дезертиром, просто официально её больше не существует. Империя заклеймила её и всех пленников мёртвыми на бумажках, чтобы не возникло излишних проблем у ответственных за эту казнь. По документам она теперь не солдат, а просто девушка без имени, фамилии, гражданства и дома. В реальности теперь есть девушка Тавиш, мужем которой является известный на всю Галактику охотник за головами Боба Фетт. Но об этом по-прежнему никому нельзя было знать, ведь на свете у него много врагов, и он никогда не хотел подвергать её опасности.
-Скоро ты поправишься, но придётся пожить здесь пару дней, - уверил он.
Несколько дней до её выздоровления он будет находится здесь рядом с ней и следить за процессом восстановления. После этого на какое-то время им придётся разлучиться вновь, но на этот раз он отправит её к отцу. Она говорила о нём вскользь пару раз, и, вроде бы, он должен был жить на Куате и работать инженером. В любом случае было самое подходящее время, чтобы навестить отца, пока он сам будет разбираться с армией клонов. Правда он до сих пор не знал, как сказать ей о том, что им придётся вновь отпустить друг друга на некоторый срок. Хотя душу грело, что теперь она не служит в Империи, хоть и сама этого не понимает до конца. Фетт понимал, что сейчас ей плохо от всего произошедшего, а развал Империи она встретила в самой гуще сражения. Не было сомнений, что она выбрала сторону Палпатина, когда сражалась и когда шла освобождать своих людей, но теперь... Теперь он выполнял контракт Вейдера стоимостью в семь миллионов имперских кредитов. На эти деньги можно купить целую планету и жить на ней до конца дней в роскошном особняке со множеством слуг, а вдобавок иметь свой маленький флот. Но ему вовсе не нужны были планета и маленький флот, если быть откровенным, то он не знал, куда и во что их вложить. Вот только Тавиш пока что не должна была об этом знать, хотя стоит ли скрывать это от неё или нет Боба не знал.
-Началась война, Тавиш. На войне всегда есть жертвы, но теперь это не твоя война. - заключив руку Тавиш между ладошками, сказал Боба, - Ты больше не солдат.

-Когда ты поправишься, мне нужно будет выполнить контракт, - несколько смутившись, сказал Боба, - я хотел бы, чтобы ты отправилась к отцу.
Боба был в смятении от того, что ему пришлось раскрывать свои планы раньше положенного времени. С другой стороны, лучше расставить все точки в пропусках, чем тянуть до последнего. Он чувствовал себя несколько подавлено от той мысли, что ему придётся так оставить её одну вновь после всего, что случилось. Тем не менее, он понимал, что другого выхода у него нет, а знать Тавиш о его предстоящей работе не стоит. "Возможно, позже, но не сейчас," - словно в успокоение самому себе беззвучно шепнул он, тяжело вздохнув. Подобное решение было не самым простым, но отчего-то ему казалось, что будь она на его месте, она поступила бы точно так же. Даже не смотря на всю эту любовь и тёплые чувства, что были между ними, они продолжали быть одиночками. На это особое влияние оказывала их принадлежность к разным профессиям, которые по сути сложно было совместить. Она солдат, а он воин. Забавно, но именно солдаты защищают мир от таких, как он. К тому же он попросту привык быть один, а всё, что у него было до Тавиш, - это корабль, броня и его призвание.
То, что произошло в их разговоре дальше, нельзя характеризовать, как миловидную сцену из жизни обычной семьи. Признаться честно, у них таких сцен не было никогда, но и обычной семьёй они не являлись. И вот сейчас, когда он сообщил ей тот факт, что солдатом она являться больше не может и война для неё окончена, она сорвалась. Сказывалось не только общее эмоциональное состояние, но и её предназначение. Она была солдатом и ничего другого не умела, а служба в штурмовом корпусе было единственным, что у неё было до него. Всегда сложно расставаться с чем-то, чему ты отдал многие года своей жизни. Но ничто не вечно в этой жизни, а потому только их брак был неразрушимым в этом мире. Боба убрал руки, как только она постаралась их вырвать, его лицо в миг потеряло все тёплые эмоции. Оно стало серьёзным, хладнокровным, расчётливым, и в то же время глаза выдавали лёгкую обиду. Он знал, что не имеет прав решать что-либо за неё, но надеялся, что она поймёт тот факт, что он старался как лучше. Кулаки его сжались, но он не говорил ни слова, вглядываясь в свой шлем, стоявший неподалёку.
-Ты не можешь быть солдатом, потому что ты мертва для обоих Империй! -указав пальцем на неё и повысив тон, сказал он, - Теперь нет больше Тавиш Беккет. Ты очередная жертва битвы за Корусант, которую проиграл осколок Империи Палпатина!   

-Империи нет дела до тебя, Тавиш, - всё также холодно сказал Боба, ловким движением схватив руку девушки при попытке ткнуть его в нагрудную пластину.
Боба знал тяжёлый характер Беккет, но когда дело доходило до споров, никто никогда не уступал друг другу. Только здоровый спор и открытое противостояние рождает истину, а если так, то нет смысла уступать. Каждый делал выводы для себя после, а то, каким будет этот вывод, уже дело каждого по отдельности. Он не претендовал на полное взаимопонимание и слепую веру в идеалы друг друга. Боба знал Империю не хуже Тавиш и всегда знал, куда и как она ударит. Он знал абсолютно все методы, и случалось, что он сам участвовал в этом, возглавляя штурмовиков или действуя в одиночку. Он знал, что Тавиш посчитали убитой, это подтвердили пилоты TIE истребителей после двух успешных заходов. Второй прозвучал во время их взлёта. Именно поэтому он предлагал ей отправиться к отцу, но во время этого визита она должна была забрать его. Была истина в её словах, ведь Империя не раз проводила подобные меры профилактики, но далеко не факт, что в сложившейся ситуации ей будет дело до какого-то инженера.
Дальнейшее развитие событий было "новаторством" и первым случаем в практике их семейных отношений, когда Тавиш отвесила ему хорошую пощёчину. По щеке раздалось неприятное расплывающееся в разные стороны жжение, заставляя кровь усиленно приливать к месту удара. Медленно стал проявляться розоватый след от её ладошки, словно символ окончания дискуссии. Когда удар отозвался звонким шлепком, ни один мускул на лице Бобы не дрогнул, а он остался стоять также, как и до этого. Тем не менее где-то глубоко прозвучал щелчок и всё настроение резко исчезло. Желание продолжать разговор дальше у него отпало вовсе и он решил закончить его немедленно. Самым разумным решением было выйти из ссоры, чтобы не превратить её в нечто большее. Лицо помрачнело пуще прежнего, и, помолчав где-то с минуту, мандалорец холодным голосом произнёс:
-Как пожелаете.
Это было его последнее слово, он всегда оставлял последнее слово за собой. Даже будучи в таком состоянии его движения оставались плавными, расчётливыми, распланированными. Подхватив шлем с тумбочки, он быстрым движением надел его на голову. Начался процесс синхронизации и анализа сетчатки глаза, подключение к бортовым система Раба-I. Теперь он за один раз выполнял сразу ряд действий, направленных на подготовку к полёту. Тавиш ускорила этот процесс, сократив их совместное пребывание до пары уже прошедших часов. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он направился к выходу, одновременно доставая из подсумка голографический комлинк и кошелёк с кредитами. Автоматическая дверь также бесшумно отворилась, а на комод лёг небольшой диск, через который она потом сможет с ним связаться, и небольшой подсумок с достаточной суммой, чтобы оплатить всё в этой колонии даже транспорт. Себе Боба оставил лишь малую часть, которой хватило бы на полную заправку и оплату лечения и проживания Тавиш.
Выйдя из комнаты, он не обернулся, отметив для себя, что дверь захлопнулась. Боба медленным шагом направился вперёд по коридору.

Боба удалялся всё дальше и дальше по коридору, периодически сворачивая то влево то вправо. Сердце теперь отбивало страшный ритм, словно играя боевой марш, а все мысли были заполнены ей. Скрипя сердцем и сжимая кулаки до боли, он шёл дальше и дальше, удаляясь от комнаты. Перед тем, как улететь, он зашёл к управляющему медицинским центром, чтобы решить последние вопросы. Как бы обида и боль не рокотали внутри груди, он продолжал думать о ней и любить. Да, он позволил своему гневу взять над собой вверх, поступив как обиженный десятилетний мальчишка, но это не означало, что он отрекся от слов, данных на Джакку. Управляющим, к большому удивлению, являлся мужчина средних лет для человека, одетый в тёмно-синий комбинезон. Когда на пороге его кабинета показался Боба Фетт, управляющий изрядно занервничал, сделав машинально несколько шагов назад, словно наемник был кипятком. Страх - самое лучше оружие, если это страх твоего врага. Вряд ли мужчина являлся для него врагом, но некоторую пользу из этого можно было извлечь.
-Мистер Фетт, удивлен увидеть такую личность в наших краях, - заговорил управляющий.
-Рад знакомству, -отфильтрованным вокодером голосом сказал наемник.
-Когда мне сказали, что вы прибыли в колонию, я не поверил... По какому вопросу вы хотели обратиться?
-Пациентка Тавиш Беккет, -лаконично ответил на вопрос Боба.
-Я уже распорядился, чтобы ей выделили палату на неограниченный срок, - неуверенно сказал мужчина, - что-то еще требуется?
-Не выпускайте её из колонии до моего возвращения.
-Это будет стоить некоторой суммы...
-Кредитки не проблема, но после моего возвращения, - настойчиво произнес охотник за головами.
-Разумеется, - сглотнув комок в горле, согласился тот.
-Прекрасно.
Боба вышел из кабинета управляющего и направился вперед по коридору. Мысли по-прежнему терзали мысли о Тавиш, но теперь он начинал постепенно корить себя за то, что был с ней резок. Его ошибка, за ошибки надо платить всегда, без исключений. Ему захотелось пить, а потому перед отлетом он решил сходить промочить горло, к тому же в животе ужасно урчало. Он не ел уже давно. Очень давно. Выяснив расположение местного бара, он направился прямиком туда. Пришлось идти долго. Очень долго и в совершенно другой блок. Чтобы не жечь излишнее топливо, Боба решил отключить двигатели, тем более улетать он собирался не так скоро, как хотел изначально. В кантине было тихо, для подобного рода заведений слишком тихо. Здесь было крайне мало народу, что с легкостью можно было объяснить тем, что рабочий день еще продолжался. Боба заказал себе хороший обед и чего-либо выпить. К своему удивлению, это что-то очень хорошо и быстро, а главное незаметно ударило в голову. Еда была вкусная, но о ней он напрочь забыл, зато мысли о Тавиш только усилились. Сегодня он не направлялся никуда. Тавиш могла сама узнать это по банальному признаку - из её окна было видно ангар, в котором стоял Раб-I, и он никуда не двигался.

Прошел час час или два, или вообще целых пять, все это было сейчас неважно для Бобы. Впервые за такое долгое время он был несчастлив и пьян, пьян до глубины души. Странный, но невероятно крепкий алкоголь сильно ударил в голову, пытаясь заставить организм отключиться. Его тело отчаянно сопротивлялось, не желая сдаваться под натиском спиртного. Вопрос состоял лишь в том являлось ли это спиртным вообще. Судя по тому, как быстро оно оказало эффект, можно было утверждать, что его пытались отравить и пытаются до сих пор. По телу прошла неприятная слабость и дрожь, а в глазах все изрядно двоилось, а иногда даже троилось. Впрочем стоит отдать должное крепкому во всех смыслах телу, которое не давало Бобе упасть. Сегодня был явно не его день, совершенно не его день. Но кто посмел, кто попробовал и кому хватило хитрости его отравить? Ответом на все эти вопросы стало появление в кантине забрака, с которым Боба имел очень плохие отношения. Рун Рамдек был одним из опаснейших убийц в своем роде, он славился ядами. Он убивал своих жертв так, что они сами до конца не понимали причины своей гибели, а он получал свои кредитки. В последнее время Рун часто перехватывали заказы Бобы и ему это, явно, не нравилось. А где-то полтора месяца назад Фетт подписался на контракт по уничтожению бизнесмена по имени Шей Рамдек. В тот момент он даже подумать не мог о их родстве, мало ли одинаковых фамилий во всей Галактике. Боба выполнил свою работу и получил за нее награду, с тех пор Рун хочет отомстить Бобе. Но как ему удалось узнать его местоположение? Этот и множество других вопросов буйно перемешались в одурманенной голове наемника. Он пытался сосредоточиться и собрать все имеющиеся силы, ведь сейчас на кону стояла его жизнь, а, возможно, и жизнь Тавиш.
-Боба Фетт, -растягивая каждую букву, произнес забрак, -какая встреча... Вот уж не думал, что встречу тебя в столь отдаленном месте.
-Рун Рамдек. Твое злорадство будет недолгим.
-Я так не думаю. А знаешь почему? Ты не сможешь мне противостоять. Твои мышцы слабы, но никто об этом не узнает, а меня все запомнят, как победившего в рукопашной схватке с "самим" Бобой Феттом.
-Давай проверим, - тихо процедил Боба, надевая шлем.
Тело болело, словно его избили и испинали, а потом вывернули наизнанку. Каждая мышца откликалась ноющей болью, а тело отказывалось слушать. Броня казалась невероятно тяжелой и неудобной, а шлем ужасно давил на голову. В глазах двоилось, а потому даже визор не слишком помогал при фокусировке на нападающего. Выйдя из за стола на открытое пространство между барной стойкой и местами для посетителей, Боба попытался встать в боевую стойку. Получалось не слишком хорошо: его шатало, а держать в согнутом положении слишком долго было тяжело. Забрак выжидал момента для удара, улавливая каждый пробел в обороне мандалорца. Ему удалось. В тот момент, когда тело начало словно выворачивать наизнанку Рун атаковал. Два точных удара ногой пришлись ему в правое бедро, заставив оступиться и подставить себя под новые удары. Забрак бил быстро, изматывая наемника до изнеможения. В один момент Боба попытался контратаковать, но это было бесполезно, Рун с легкостью уворачивался от его "мягких" и медленных ударов, успевая отвесить какой-нибудь удар. В один момент Боба повалился на холодный металлический пол почти в бессознательном состоянии. Забрак завис над ним, а на лице его красовалась самодовольная улыбка.
-А теперь я убью тебя, Боба Фетт. Медленно, - оскалившись, произнес забрак.
Рамдек славился своим садизмом, если он добирался до своей жертвы, то он мучал её долго и больно. У него был свой меч из бескара, который символично назывался "Душегуб". И вот теперь лезвие этого меча плавно перемещалось от грудных пластин до живота. Затем он провел его по ноге и в один момент стал вдавливать острие меча в бедро. По телу раздалась боль от проникновения лезвия в плоть, Боба почувствовал, как по ноге потекла кровь. Затем забрак повторил то же действие со второй ногой. Он игрался и усмехался, а Боба ничего не мог с этим поделать. Руки превратились в вату. Затем он провел лезвие к животу и начал давить, протыкая летный костюм и плоть. Боба понимал, что это его возможный конец, если он не соберется с силами, то его убьют здесь. Когда клинок начал входить все глубже, Фетт застонал от боли, благо на нем был шлем. Шлем гасил все звуки, скрывал лицо, забрак не видел его лицо. Собрав всю силу воли в кулак в прямом смысле слова, он рывком поднял руку и голосовой командой активировал наручный лазер. Одна красная вспышка света, и Забрак повалился на землю рядом с Бобой, хватаясь за горло, которое попало на линию обстрела. Он был мертв, а Боба жив, таков был исход этого нечестного поединка.
Когда Боба смог встать, то заметил, что внутри помещения никого нет. Все убежали или их вообще не было на момент схватки, этого Боба не знал. Собрав все последние Силы, наемник постарался встать. У него получилось только со второго раза, но он стоял на ногах, сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Доковыляв до своего столика, он подобрал свой карабин и направился к выходу из бара. Ему было плохо, но он держался на ногах пока что. В мысли закрадывались опасения насчет Тавиш, поэтому ему пришлось отложить свой отлет, о котором он и вовсе уже забыл. Медленно переставляя ногами и хватаясь за стены с периодическими остановками, Боба за час добрался до палаты, предназначенной для Тавиш. Автоматическая дверь была не заперта, а потому она бесшумно отъехала при активации боковой панели. Внутри было темно, а девушка спала в своей кровати. Стараясь не создавать лишнего шума в комнате, Фетт зашел во внутри. Первым делом он достал медпак из тумбочки, который он приметил еще перед уходом. Сделав все необходимые перевязки и, вроде бы, при этом не разбудив девушку, он заблокировал дверь и уснул в кресле, стоящем в углу, сняв с головы шлем.

Всю ночь напролёт Бобу мучили воспоминания из далёкого детства, сон стал кошмаром, воспроизводя в памяти самые ужасные моменты. В своих снах он видел планету с кольцом из астероидов, а вокруг бескрайний космос. Он сидел на кресле второго пилота, а рядом был его отец, и они только что уничтожили надоедливого джедая на истребителе Дельта-7. Это было последним хорошим воспоминанием из всех, дальше была только боль и одиночество. Арена Джеонозиса, битва джедаев с дройдами, он смотрит на всё это с трибун. Внизу разворачивается настоящая бойня, отец активирует реактивный ранец и отправляется в пыл сражения, приказывая ему оставаться в укрытии. Это были последние его слова. Джедай Мейс Винду отрубил ему голову одним лишь взмахом светового меча. Дальше всё стало набирать бешеный темп, показывая картину сражения клонов на арене, а потом всё замедлилось и исчезло. Он был один посреди огромной арены, горы металлов и трупов джедаев, но ему не было дело до этого. Среди всего этого он отыскал шлем отца и его тело. Он похоронил его недалеко от груд металла с поля сражения, выкопав могилу своими силами, а после выложил буквы J и F из рук дройдов. Он отчётливо видел всё своими глазами, а в душе царили боль и полное одиночество. Маленький десятилетний мальчик Боба один одинёшенек во всей Галактике. Дальше было бегство с Джеонозиса на своём корабле, единственное его наследство, не считая чёрной книги, оставленного ему отцом. Долгие поиски графа Дуку, а впоследствии бегство из его убийственных рук. Только он хранил тайну о том, что именно Дуку под личиной Тирануса заказал армию клонов. Столько вопросов и мало ответов. Его корабль украден охотницей за награду Оррой Синг, а сам он сирота вместе с другими детьми отправляется на Беспин. Затем он возвращает себе корабль и уже вместе с Оррой Синг отправляется на планету Банковского клана. Самым большим участком воспоминаний было его прибытие на Татуин и работа на Джаббу. Йгаба, Галрамосом Либкатом, Дурдж, Габбора... Сколько всего он успел пережить в свои десять лет, но с тех самых пор он стал Бобой Феттом охотником за наградой.
Сон начал отступать, возвращая законное место реальности, тянувшей свои костлявые руки к нему. Тело страшно ныло и болело, лишь воспоминания о произошедшем в кантине объясняли причину такого состояния. Его пытались отравить и убить, Рун Рамдек угрожал ему, а возможно и Тавиш. Стоило вспомнить имя возлюбленной, как голову заполонили воспоминания о их ссоре, о своих поступках, словах, от этого голова заболела пуще прежнего. Ему было плохо, но к удивлению он был трезв. То, чем пытался его отравить Рун, не было алкоголем, лишь ширмой. Оно имело запах, цвет, вкус, послевкусие, но это не было спиртным, это было чистой отравой. "Оружие слабаков и трусов," - тихо прошипел Фетт, пытаясь открыть глаза. Первым, о чём он подумал, была Тавиш и то, что ей может грозить опасность. А следом дикое чувство вины перед ней, ведь вчера он поступил некрасиво, пусть и не специально. Сказывалась усталость за несколько дней, которые он почти не спал, не ел и не пил. Открыв глаза, он увидел, что находится в какой-то палате, а воспоминания о том, что было после кантины, подсказали ему, что это палата Тавиш. Почему-то Фетт был уверен, что жена тут и что она смотрит на него в этот момент.
-N'eparavu takisit, kayr'ika,* -убитым голосом произнёс мандалорец, пытаясь сесть в нормальное положение.

*Прости, любимая

Когда девушка стала заботиться о нём на душе стало во много раз спокойнее, а тревога медленно стала отступать. На момент ему захотелось, чтобы предшествующего разговора вообще не существовало, а все, сказанные, слова никогда больше не прозвучали. Он смотрел на неё, не отрывая взгляда, пока она снимала его повязки. Он знал, что она есть у него, от этого становилось теплее, а чувство одиночества, к которому он привык, плавно отъехало на задний план. Он осознал, как много ошибок совершил вчера, так резко высказавшись касательно ситуации, не дав ей придти в себя. Неудивительно, что вся эта ссора вообще произошла, каждый был на взводе и на нервах, а ещё они очень устали. Такое иногда случается с людьми, что на ровном месте рушатся связи, люди портят отношения, отрекаясь от своих слов. Но всем сердцем Фетт верил, что это не про них. Даже когда гордость говорила уйти, улететь и отправиться восвояси, он не стал, потому что не смог бросить её тут одну. Она была его единственной слабостью, из-за которой он не всегда мог делать то, что велел ему характер. И как же он был рад тому, что ни разу ему не приходилось вставать перед трудным выбором между ней и работой. Но что будет теперь, когда всё изменилось кардинально, он не знал, но сейчас предпочёл не думать.
Слова девушки заставили его прокручивать снова и снова всё, что было сказано ранее, чтобы вспомнить в чём он был прав. Он предлагал ей отправиться к отцу, но не сказал зачем, а ведь стоит ей сказать, что необходимо вывезти отца. Он сказал ей, что война для неё окончена, а она мертвец для Империи, это явно звучало грубо и обидно. А когда она отправила его выполнять контракт в порыве злости, он съязвил, сказав: "Как пожелаете". Перебрав все этапы вчерашнего разговора, Фетт пришёл к выводу, что он поторопился говорить столь горькую правду, к тому же говорить её в лоб. Прямолинейность не всегда была его лучшей чертой, но по-другому он не умел. В его жизни не было места подобным тонкостям в общении с женщинами, возможно, это было одной из причиной их развода с Синтас. В любом случае над этим придётся поработать когда-то, чтобы это не повторилось вновь.
-Ты не виновата, я должен был понимать, что ты сейчас чувствуешь, - тихо сказал он, неуверенно дотрагиваясь ладонью до её щеки, словно боялся, что она отбросит её, как вчера, - Чувствую себя, как будто меня пытались насадить на шампур и не один.
В этот момент он усмехнулся и одновременно скривился, вспоминая случившееся и то, что он был близок к поражению. Эта ссора ослабила его, сделала невнимательным и неосторожным. Возможно, в другом бы случае такого бы не произошло, но к чему теперь гадать об этом. Что сделано, то сделано, а Рун Рамдек мёртв. Теперь у него на одно противника в мире меньше, уже что-то.
-Ты всё правильно сделала. Vor entye*, Tavish'ika, -улыбнувшись, сказал он.
Судя по тому, что раны болели не так сильно, как оно должно быть в идеале, Фетт сделал вывод, что Тавиш чем-то обработала их или ещё что-то. Его предположение подтвердили её слова, что заставило излишний раз улыбнуться. Похоже, на этот раз он обязан ей тем, что она оказала ему столь необходимую помощь. Только сейчас он понял, как неловко и недостаточно туго сделал повязки, что могло привести к истечению кровью.
-Ni kar'tayli gar darasuum. Bal n'eparavu takisit, ni mirdir ibac ni cuyi lararyc,** - без улыбки на лице сказал он, тяжело вздохнув.

*Спасибо
**Я тебя люблю. И прости меня. Я думаю, я перебрал.

Боба посмотрел на удивлённое лицо Тавиш, причиной которого послужили его слова о произошедшем. Сейчас он страшно винил себя в том, что позволил себе потерять бдительность и контроль в такой ситуации. Это было непростительной ошибкой, которая чуть не стала причиной его глупой и бесславной смерти. К тому же, решение заглушить боль обиды спиртным было ещё большей глупостью, которая привела к потере бдительности. Фетт недовольно поморщился от своей халатности, решив, что с этого момента ничто не должно отвлекать его от основополагающих принципов, к сожалению, это касалось и Тавиш. Их любовь сделала брешь в его защищённости и неприступности, тоже самое она сделала и с ней. Что ж видимо были и минусы этого союза, которых быть в принципе не должно. Похоже, не создан он для семейной жизни, а только для того, чтобы быть наёмником, как отец. Впрочем, он всячески старался отбросить все эти мрачные мысли, вспоминая лучшие моменты из их совместной жизни. Охоту в лесах Конкорд-Дауна, обучение пилотированию реактивного ранца и Раба-I, способам выслеживания, совместным спаррингам, а также тихих ужинах под открытым небом где-то на задворках цивилизации. Всё это заставило Бобу забыть о своих предшествующих размышлениях и сосредоточиться на лучшем в меру возможностей, конечно. Теперь нужно было объяснить Беккет всё, что произошло с ним вчера. Самое последнее, чего он хотел, - так это недопонимания между ними.
-Меня пытались отравить. У них получилось. Рун Рамдек - один из самых опасных изготовителей ядов в Галактике. Он хотел отомстить. -мрачно ухмыльнувшись и посмотрев на раны, сказал Боба, - У него почти получилось.
Боба смотрел на спину Тавиш, когда она отвернулась к окну. Он понимал, что ей плохо, а между ними возникла какая-то пропасть. Это чувствовалось, интуиция говорила так, а отец учил доверять ей. Ему была неприятна мысль о том, что они вынуждены отдаляться друг от друга из-за своих принципов. И если быть честным они выполняли лишь часть своей брачной клятвы, а точнее были едины, когда порознь. Все два года они провели вдали друг от друга, лишь изредка проводя время совместно. Боба помрачнел от этой мысли ещё больше, понимая, что в нём основная причина. Именно из-за него они вынуждены скрывать свой брак, именно из-за него они должны будут разделиться скоро. Почему-то на один момент он задумался о том, взять ли девушку с собой, но тут же вспомнил о возможной реакции. Неопределённость губила гораздо больше всего. Боба медленно встал на ноги и подошёл к ней со спины. Каждый шаг отдавался ноющей болью, но это не имело значения, он хотел её обнять, чтобы почувствовать, что она по-прежнему его. Он тихо приобнял её за талию, поцеловав в левое плечо, стараясь быть гораздо нежнее, чем он умел. Если быть честным, он не умел быть нежным в таких моментах. Он не был воспитан для подобного, он был воином с самых ранних лет. С тех пор, как он стал одинок.
-Скажи, что тебя тревожит, - тихо произнёс он, не выпуская её из объятий.

Заявление, а не просьба, из уст Тавиш заставила его опешить от неожиданности. Он, конечно, не понаслышке знал о её своевольном и властном характере, но в таком проявлении столкнулся с ним в первый раз. Её голос был лишён неуверенности, страха и слабости, она знала, что этого хочет. Боба не мог открыть ей всех тайн своего контракта, но и скрывать целую армию клонов не мог. Рано или поздно это откроется, а, возможно, гораздо скорее. Фетт решил не рассказывать ничего заранее, а ставить перед фактом с минимальными объяснениями. Хороший наёмник никогда не раскрывает все свои карты раньше времени. Дальше будет видно, что делать, а пока он решил не заострять на этого особого внимания. Он лишь крепче обнял её, чтобы насладиться этой минутой спокойствия, как можно больше. Он был счастлив в такие моменты, когда в сердце наступает полная безмятежность, а спешка уходит на задний план. Он не сказал ни слова, но в этом молчании слышалось тихое согласие. Сейчас он хотел только насладиться покоем и её обществом, а также сбросить с себя тяжесть доспехов, в которых спать излишний раз не так удобно, как в постели. Теперь она была рядом, а всё остальное становилось малозначимым хотя бы на короткий срок. Он медленно развернул её к себе и горячо поцеловал её в губы. В голову пришла странная ассоциация со времён их полёта на Джакку, где он целовал её точно также.
-Я люблю тебя, Тавиш. Гораздо больше, чем тебе кажется иногда, - тихо сказал он, разрывая их поцелуй.
Весь день они провели вместе с перерывом на время необходимых медицинских процедур. Раз за разом ей в организм вводили всё новые инъекции, призванные нейтрализовать все неприятные последствия пыток. В этот же спектр входили обязательные процедуры с бактой камерой, которые постепенно стали сводить все остатки ожогов на нет. Несмотря на то, что у Тавиш была особая профессия в своё время, которая любит оставлять шрамы на лице и теле, у неё была нежная и красивая кожа, лишённая каких-либо изъянов. Поэтому самым большим наслаждением в жизни для Фетта было прикасаться к её телу снова и снова.

Прошло два дня их совместного пребывания в небольшой колонии среди множества астероидов. За это время состояние Тавиш заметно улучшилось и в конечном итоге пришло в норму, к тому же время проведённое вместе пошло на пользу им обоим. Тем более после встречи с Рамдеком Бобе пришлось пройти курс лечения по выведению опасных токсинов из организма, а также пару раз принять бакта камеру. В общем два дня прошли замечательно, а главное спокойно, что очень редкостное явление в его профессии, а теперь уже в их профессии. Насколько Фетт мог понять теперь она решила стать ещё и его компаньоном и встать на путь наёмника. Боба полностью одобрял это решение, к тому же за всё время проведённое здесь она ни разу не упоминала о развале Империи. Если быть честным, то это откровенно радовало мандалорца, потому что это могло бы стать очень большим поводом для грандиозной ссоры. Вопрос о том, отправится Тавиш вместе с ним или не отправится, не поднимался ни разу, потому что всё было решено сразу за два слова, сказанные ей: "Не обсуждается". Два дня они даже не говорили о предстоящей работе, предпочитая более приятные темы, а также планы на будущее. Последний день, когда девушке стало окончательно хорошо, а все последствия встреч с капитаном излечены, они совершили её первый почти самостоятельный полёт в астероидном поясе. Не то, что бы он боялся за их судьбу, но иногда даже он сам чуть не совершал фатальные ошибки. От них просто напросто никто не застрахован, даже лучшие пилоты Галактики, имеющие за плечами тысячи полётов. Всё прошло более чем прекрасно в тот день, она справилась, и в этот момент он очень гордился ей. 
Время отлёта пришло, на часах было восемь стандартных часов утра, когда они встали. После всех необходимых ванных процедур, одевания и плотного завтрака, они покинули комнату, собрав малочисленные вещи, которые Боба притащил с корабля. Сообщив управляющему о том, что нет необходимости в его услугах, и оплатив только проживание и питание, а также заправку корабль, они загрузились на корабль. Боба сел в своё кресло и, дождавшись, пока Тавиш займёт своё место, поднял корабль в воздух. Выйдя из астероидного пояса, Боба вбил координаты Джеонозиса "-35;526" и, как только бортовой компьютер закончил расчёт гиперпространственного маршрута, нажал на кнопку с подписью "гиперпространство". В один момент корабль разогнался до сверхсветовой скорости и исчез из системы.
-Отправляемся на Джеонозис, -без каких-либо колебаний в голосе сказал Боба, он уже не собирался скрывать свой контракт, не считая утончённых деталей.

===>Джеонозис