-От несуразного куска мяса пользы мало, - категорично возразил Боба, на замечание профессора, адресованного ему.
Каминоанец всем видом показывал свое неуважение к наемнику и несомненно дело было в том, что он считал его обычным клоном. Для него Боба был не больше, чем простым изделием клоноделов, которое отличалось некоторыми характеристиками. Никто из них не знал о его пути становления в качестве наемника, вряд ли профессор мог себе представить то, как он завоевывал себе приставку "лучший охотник за головами во всей Галактике". Он всегда держал себя в форме, становился сильнее день ото дня, занимался своим саморазвитием. Поэтому судить о том, можно ли назвать Фетта лучшим для этой работы, каминоанцев не имел права и в другой ситуации бы давно схлопотал по голову. Боба терпеть не мог всю эту надменность , ужасный моветон и манеру речи.
-Думаю, что темному лорду было виднее, кого нанять, - достаточно презренно добавил Боба. Похоже эта неприязнь между ними теперь была взаимной, хоть вто-то хорошее в глазах наемника.
Боба выполнил приказание профессора, который даже не обернулся в его сторону, и улегся на этот стол. Он был холодным и оставлял специфичные ощущения на коже, заставляя мандалорца испытывать знатный дискомфорт. Но жаловаться не было смысла и было вовсе ненужным действием в этой ситуации. Поэтому он лег поудобнее на спину и стал смотреть на приближающийся прибор больших размеров.

Когда большая сенсорная панель, покрывающая всю площадь медицинского стола, зависла в паре десятков сантиметров над ним, начался процесс биометрического сканирования тела. Верификация занимала основное количество времени, в примерной пропорции с остальными процессами дополнительного сканирования пять к одному. Лазерная сетка прицела прибора полностью покрыла тело Бобы, создавая своеобразный новый слой кожи. Повторяя каждый изгиб и неровность на теле, она передавала точную 3D модель на компьютер, начиная постепенную сегментацию для более детального анализа биометрических показателей. Всего было три крупных сегмента, которые в свою очередь делились на другие части, создавая тем самым множество зон исследования. Первым делом сканеры естественно взялись за голову, проведя исследование сетчатки глаза, а после компьютерную томографию головного мозга на наличие разнообразных имплантов. Таковых обнаружиться не могло по одной лишь главной причине - их просто не было. Помимо биометрии был проведён целый ряд обследований важнейших органов всего организма. Каждый показатель и результат исследования выводился на экран голокомпьютера каминоанца, Фетт это знал. Он сталкивался уже с подобным и знал примерную структуру всего этого процесса. Только раньше цели были другие в отношении его и отношение другое, но наёмник никогда не жалуется на то, что ему не нравится, а потому он просто молчал.
Спустя пятнадцать минут неподвижного лежания на холодном столе без всякой одежды, тело достаточно сильно промёрзло, покрывшись мурашками. И невероятным удовлетворением было услышать слова об окончании этой тягомотины с обследованиями, пускай и достаточно в грубой форме. Теперь Фетту стало понятно, кто он и что он, а также с каким гарниром его есть на обед. Это был один из ученых, занимавшихся непосредственно созданием клонов для армии Республики, и, к тому же, именно он занимался "созданием" Бобы. От одной этой мысли и упоминании, что он клон, ему становилось не по себе. Снобизм так и пёр из всех щелей, и это чувствовалось очень хорошо, от чего хотелось хорошенько зарядить ему пару раз кулаком в маленькую челюсть. Отогнав от себя все эти мысли, вызвавшие у него достаточно острые ощущения в кулаках, он дождался пока прибор вернется в прежнее положение и встал со стола. Знак каминоанца был лишён двусмысленности и чётко говорила за себя. "Что ж куда лучше, чем слышать его противный голос," - мрачно усмехнулся мандалорец, направляясь к шкафу с его бронёй. Ещё с десяток минут и он был полностью экипирован в свой бескар'гам, что принесло ему ещё большее удовольствие, чем окончание всех этих процедур. В своей броне он чувствовал себя в безопасности и главное дома, именно в такие минуты приходит осознание того, насколько важны эти доспехи.
-Re'turcye mhi! - донёсся искажённый вокодером голос Фетта, стоящего перед распахнутыми автоматическими дверями.
Коридор, стены с металлическим оттенком, приглушённый свет, патруль клонов и ещё один патруль клонов - самое полноценное описание путешествия наёмника до турболифта. Перед тем, как активировать его вызов на сенсорной панели, он оглянулся в сторону входа в более крупную лабораторию, куда увезли тело его отца. Долго взгляд задерживать он не стал, ибо в голову начали лезть самые неприятные мысли о том, что там сейчас происходит. Как только в пространстве раздался знакомый звук спускающейся платформы в шахте и конечное её приземление к поверхности пола, Боба дождался окончательной остановки и вошёл во внутрь. Как только конечная цель прибытия была отмечена, турболифт устремился на огромной скорости ввысь. Теперь рядом не было никого, что было куда приятнее совместного времяпрепровождения с каминоанкой и эскортом клонов. Как только Боба добрался до нужного уровня, он направился к посадочной платформе, где находился Раб-I с Тавиш на борту. И вот через пару десятков минут он был уже около своего корабля, спокойным шагом поднимаясь по трапу на борт.

Странное предчувствие словно смертоносное облако витало где-то в глубине души, нагоняя мрачные мысли и переживания. С каждым шагом приближения к кораблю интуиция выкладывалась на все сто процентов, чтобы предупредить его о чём-то. Он помнил о том, что ей надо доверять, и собирался это делать и сейчас. Он ускорил шаг, чтобы достигнуть Раб-I, как можно скорее, потому что именно там что-то сейчас происходило. Но что? Он не знал, пытался перебирать всевозможные варианты, но это было, явно, не постороннее вмешательство, и Тавиш не в опасности, иначе бы она его предупредила. Это было что-то другое, что-то внутри корабля, что-то старое, но что-то важное. Боба не знал, что там могло произойти, но узнал, когда сделал первый шаг по металлическому полу корабля. Он понял всё без лишних слов, да, и понимать здесь было нечего. Тавиш сидела одна в его кресле, а на голопроекторе приборной панели горела голограмма изображения его единственной фотографии с Синтас и маленькой Айлин. Не сказать, что у него земля из под ног провалилась куда-то, заставив его падать, но комок в горле величиной с кулак образовался сразу. Он всё мог предположить, но не это, и это было куда хуже всего остального. Он медленно шёл вперёд, снимая с головы шлем, и, как только шлем оказался у него в руках, а не на голове, заговорил:
-Дочери уже десять лет, а с Синтас мы расстались уже больше, чем девять лет назад. С тех пор я её ни разу не видел.
Он понимал, что сейчас может произойти, знал, что она сейчас чувствует. Он предатель в её глазах, изменник и лгун, не сказавший ей ничего об этом до сегодняшнего момента. Он не хотел с ней говорить об этом, не знал, как говорить ей это, а потому предпочёл молчание. Боба любил Тавиш всем сердцем, и все эти два года проведённые вместе с ней были для него счастьем. Он не испытывал подобное с бывшей женой, даже близко не испытывал ничего подобного. Беккет была особенной в его глазах и почему-то манила его к себе, она была прекрасна. Но дело даже не во внешней красоте и не в размере груди, а в её душе, которая по какой-то необъяснимой причине была ближе к нему, как никто другой. Он всегда понимал её, а она понимала его, принимала его таким, какой он есть, и не намеревалась менять. Синтас же в своё время пыталась изменить его кардинально, заставив действовать так, как будет угодно ей. Да, истинные причины ухода были другими, а развод был по обоюдному согласию, но факт был на лицо. Убийство сына губернатора, опорочившего её, она восприняла в штыки, назвав его простым охотником за головами и в резкой форме выгнав его из дома. Она хотела тихо и мирно воспитывать дочь, а Боба должен был остепениться и забыть о карьере охотника за наградой. Он этого не мог, но она этого не понимала, а потому их брак был обречён на провал. Тавиш была совершенно другой, а потому и отношения были другими.
-Мне было шестнадцать. Я был одинок во всей Галактике. В какой-то момент я захотел жить, как нормальные люди. Женился. Ненадолго, - приблизившись к креслу второго пилота, сказал он, - это фото... оно не из-за любви к жене или воспоминаний о счастливом прошлом.
Синтас была крайне против того, что бы он виделся с Айлин, запрещая ему и ей вообще приближаться к друг другу на расстоянии одного километра. Она считала, что он опасен для неё, думала она правильно, но преподношение этой правды было неправильным. К тому же, она никогда не говорила ему о том, что с ней, как она или надо ей что-нибудь, она не говорила почти ничего. Поэтому всё её общение с дочерью состояло в наблюдении за ней издалека, будто бы он выслеживал её, как добычу. Эта фотография была чем-то дорогим, что не давало забыть её и помнить о ней. И пусть с Синтас он больше не женат, но дочь у него осталась и он должен заботиться о ней. Следуя такой логике, он создал для неё отдельный счёт в Межгалактическом банке, деньгами из которого она сможет воспользоваться после шестнадцати лет. И узнать о нём она должна была тоже в шестнадцать лет. В своей жизни он любил только двух девушек, первой из которых была Тавиш, а второй Айлин, и никакой третьей здесь не было.
-Я знаю, что не говорил тебе раньше. Прости. Это было давно, и с Синтас меня ничего не связывает тоже давно, - тяжело вздохнув, произнёс он, усевшись в кресло второго пилота и нажатием кнопки, отключив голограмму. Сделав пару касаний по сенсорной панели бортового компьютера, он удалил злосчастную фотографию в знак подтверждения своих слов. - У меня есть ты. И я верен только тебе. И всё, что было между нами, - чистая правда. Ni kar'tayli gar darasuum, cyar'ika.

Насколько же неприятно чувство подобное тому, что испытал Боба на протяжении последних пяти минут. Всю душу словно искололи маленькими иглами и подвесили за края, чтобы он ощутил всю глубину своей ошибки, которую он совершил, умолчав о своём неудачном браке. Тавиш не поднимала глаз, не смотрела на него, а дыхания и вовсе не было слышно. Лишь безмолвно лежащий палец на одной из кнопок бортового компьютера выдавал её участие в разговоре. Она слушала его и тут же взвешивала на правдивость каждое его слово, это было видно невооружённым взглядом. И всё было бы нормально, если бы он не бросил свой взгляд на экран бортового компьютера. Зашифрованный имперский код связи, неизвестный адресат, координаты Камино и две кнопки, друг друга уничтожающие. Нажатие на одну приведёт к отправке сообщения, и несомненно оно дойдет до адресата, нажатие на другую - удалит его. Рука Тавиш колебалась между ними, а вскоре и вообще зависла над ними. В тот момент ценность каждого слова возросла до небес, заставив Бобу чётко выбирать каждое слово и делать это честно. Он никому ещё не открывал своего прошлого, но, видимо, всё бывает в первый раз. Так или иначе ему удалось убедить девушку в том, что это лишь давно забытое прошлое, не имеющее к ним никакого отношения. Палец девушки нажал на кнопку удалить, и вся угроза, которая колола прямиком в сердце до этого момента, словно растворилась. Она посмотрела на него своими очаровательными глазами, в которых читался укор в его сторону и недовольство. Кое-где на её щеках виднелись следы от засохших слёз, все остатки хладнокровности исчезли бесследно куда-то на это время. Вопрос прозвучавший из её уст был холодным, пробирая до самой глубины души.
-Я работаю с Вейдером. Давно. Он основной заказчик моих услуг, -нехотя выдавил он из себя, перебирая в голове всевозможные загвоздки, - я знаю, как ты к нему относишься, и знаю, что с тобой сделали его люди. Они все за это ответят, обещаю.
Боба заключил руки девушки между своими ладошками и поднёс к своим губам, нежно целуя. По неизвестной причине ему было тяжело дышать, каждый вздох отдавался болью где-то внутри. Губы были еле теплые, а в душе витала мысль о том, что он её чуть не потерял. Он понял, кому и зачем она собиралась написать. И, если бы её палец всё-таки дотронулся до кнопки отправить, он вновь бы вернулась к своей службе под руководством Рена Отириуса. Удивительно, как же это всё так вдруг сложилось, что он даже заказ на неё разместил в ГолоНэте. Это Фетт узнал, когда возвращался на корабль, просматривая весь лог сообщений, адресованных ему, и среди них нашёлся заказ на поиск Тавиш. Не было сомнений, что этот Рен был её начальником, и, кажется, она уже когда-то говорила о нём. Это было подобно уколу толстой иглой прямиком в сердце. Не то, что бы Фетт был настолько чувствителен ко всему этому, но подобного предательства от неё он не ждал. Когда он оставлял её на корабле, он доверял ей целиком и полностью, никто до неё ещё не обладал подобным правом, даже Синтас. Тяжело вздохнув, он посмотрел в её глаза, похоже, что сегодня явно не их день.
-Нам выделили комнату для проживания на время пребывания на Камино, пойдём. Тебе надо отдохнуть, - сбившимся голосом произнёс он.

Она простила его. "Простила. Простила. Простила!" - кричала душа после каждого слова, сказанного ею, но вместе с этим в душу закрался мрак того, что чуть не произошло. Он посмотрел на нее, и на секунду его глаза закрылись, а руки еще крепче сжали ее ладони. Борьба с самим собой всегда сложнее, чем борьба с внешними врагами, особенно если бороться приходится против своих чувств. Рассудок не хотел мириться с тем, что она чуть не ушла, с тем, что она была готова уйти. Отбросить все, что они строили вместе, все, чем он рискнул, все, что он возлагал на нее. На мгновение словно все исчезло вокруг, оставив лишь бушующие ветры пустоты. Незаметно для Тавиш он стиснул зубы, отчаянно прогоняя все мысли о том, что не случилось, прочь. "Она рядом. Она моя жена. Я люблю ее. Точка! Никаких "если", ведь это все-таки не произошло," - категорично парировал все внутренние конфликты Боба. Сказать честно, у него это вышло не очень удачно. Тем не менее на лице это никак не отображалось, только лишь глаза бегали, всматриваясь в ее лицо. Он старался подойти к этому хладнокровно, расчетливо и объективно, не поддаваясь пагубному влиянию эмоций. Боба не держал на нее зла, а еще не родившаяся обида исчезла, как только он представил себе еще раз то, что творилось в ее душе. Что ж обижаться было не на что, а потому наемник тихо с небольшим облегчением вздохнул.
-Ты ни в чем не виновата перед мной, - поглаживая ее руки и отрицательно покачав головой, тихо произнес Боба, - договорились.
Новорожденная надежда на то, что все плохое уже позади, умерла так же быстро, как и появилась. Перед тем, как начать говорить, девушка сжала его руки гораздо крепче, чем это делал он до нее, что было понято им, как "готовься". Он ожидающе посмотрел на нее, когда услышал, что она что-то от него скрывала. В голову лезли разные догадки, большинство из них было нелепыми или уж через чур похожими на правду, что заставляло кровь охладевать. Но все они были адалеки от истины и не соответствовали тому, что он услышал. Его мир не рухнул от этого, а земля не ушла из под ног, и вырывать свои руки из ее плена он не собирался. Он замолчал, поддерживая ровное дыхание, и вгляделся в глаза Тавиш. Они были честны, как никогда еще, а значит все это нельзя списать на выдумку. Он молчал с минуту без возможности подобрать нужное слово, глаза выдавали его - он был разочарован. Еле заметно покачав головой, словно сметая прочь все дурные мысли, он отвел свой взгляд и вскоре вновь вернул его обратно. На место разочарованию пришло понимание, перемешанное с грустью и любовью одновременно. Он не знал, что говорить, как говорить и зачем говорить, но он не злился на нее и даже не собирался. Одним резким движением корпуса вперед он наклонился к ней и, нежно обхватив шею одной рукой, притянул ее к своим губам. Они слились в едином поцелуе, смешанным со всей испытанной горечью, обидами и волнениями, но от этого поцелуем он быть не переставал. И, возможно, был даже слаще, чем когда-либо еще. Оторвавшись от ее губ, он серьезным, но в то же время мягким голосом сказал:
-Ты вовсе не чудовище. И никогда им не была. На войне нет гражданских. Твоей вины в этом нет.

Теперь, когда между Бобой и Тавиш не осталось никаких препятствий, недоговорок, тайн и запечатанных дверей. Отныне они были чисты перед друг другом и ничто не могло разрушить их душевное единство. Он не собирался прятать от неё тёмные закоулки своего прошлого, но не мог сбросить весь этот груз в один момент, но сегодня был явно особенный день, раз всё это разрешилось в миг. Ссора в паре с обидой была позади, а в душе остался лишь безмятежный покой медленного удовлетворения. Крепкое объятие, которым наградила его девушка, было провозвестником всего вышесказанного и отливало самой теплой нежностью из всех, имевших место быть до сего момента. Боба в ответ прижал её к себе ещё сильнее, наслаждаясь каждой секундой, ведь никогда не знаешь, какая из них окажется последней в твоей жизни. Когда Тавиш расцепила руки и села обратно в кресло, он посмотрел на её лицо, которое было запачкано кровью, медленно стекающей из нижней губы. Он хотел бы вытереть с её лица каждую каплю, но она опередила его, начав стирать с его лица отпечаток крови. Мешать ей Фетт не стал, а даже наоборот выдвинул лицо вперёд к ней.
-Пару дней от силы, - констатировал факт не озвученный, но предполагаемый каминоанцем наёмник, помогая девушке встать с места.
Сомнения Тавиш были обоснованы и построены не на пустом месте, но у Бобы был план на этот счёт. Новой армии клонов понадобятся новые инструкторы, которые в основной части будут состоять либо из мандалорцев, либо из охотников за головами. Приписать Тавиш к первому без наличия брони было достаточно проблематично, а вот ко второму - более чем легко. К тому же где-то должен был заваляться какой-нибудь плащ или маска, или хоть что-нибудь скрывающее лицо. Дать ей пару бластерных пистолетов и выдать её за какого-нибудь потенциального инструктора, вот и все дела в случае, если у кого-то возникнут излишние вопросы. Насчёт проживания вместе можно будет отвертеться каким-нибудь образом, да и, тем более, почти никто не будет спрашивать об этом здесь. Разве что Вейдер, но если только он узнает об этом, а так больше никого. Да и кому есть дело до какого-то наёмника или даже беглеца, учитывая, что службой ей давно не пахнет.
-Я с этим разберусь, пойдём за мной, - надевая на ходу шлем, успокоил девушку мандалорец.
Вместе они спустились в грузовой отсек, заполненный различными ящиками и контейнерами. Несмотря на огромное количество оных нашёлся небольшой "сундук с скоровищами", в качестве которых выступали хороший кожаный плащ, пояс с прикреплёнными кобурами и два старых бластерных пистолета типа "Westar-34", некогда принадлежавших его отцу, в добавок к ним в ящик лежали хорошие сапоги и перчатки. Всего вышеперечисленного должно было хватить для осуществления плана Фетта.
-Это тебе пригодится. Надевай, - многозначно произнёс мандалорец, указывая на ящик со снаряжением.

-Думаю, я найду, чем тебя занять на этот срок, - успокаивающе и одновременно многообещающе ответил Боба на меланхоличное замечание со стороны девушки.
Конечно же, он понимал, что ей будет нелегко вот так сидеть сложа руки спустя столько лет постоянного напряжения, вечной муштры подчинённых, тяги к действиям и жару битвы. К тому же, не каждый сможет так спокойно сидеть на своих мягких булках посреди целого улья потенциальных противников. Тем более, теперь ей приходилось быть осторожной и скрываться от прямой конфронтации со всеми служащими Империи. Благо все эти неудобства были временными, и, как только она получит свой бескар'гам и они окажутся в нейтральной системе, о всём этом можно будет забыть. Новый паспорт, доспехи, профессия, да, и в целом новая жизнь откроется перед ней вскоре. Эта мысль заставляла его улыбаться в душе и осознать, что ему предстоит помочь ей на этом пути. Пока девушка натягивала на себя сапоги и закрепляла пояс, он стоял недалеко от неё, облокотившись плечом на один из высоких ящиков, наблюдая за происходящим. Она сделала это довольно проворно и быстро, но, когда очередь дошла до бластеров, она несколько оцепенела и неуверенно посмотрела на него. Она, похоже, поняла, что изначально они принадлежали Джанго Фетту, и это её смутило. В целом реакция была ожидаемая, поэтому он спокойно отнесся к этому, ведь когда-то он сам пользовался ими после смерти отца, а теперь вручал их ей. Это вполне можно было расценить как жест доверия и одобрения её поступков с его стороны.
-Да. Они принадлежали Джанго Фетту, - одобрительно кивнув головой, ответил мандалорец и следом добавил, - и, да. Я уверен.
Когда все одежды были примерены и надеты, а девушка покрылась непрозрачной оболочкой таинственности и загадочности, они были готовы отправляться. Лицо было скрыто, каждое движение тела было укрыто от лишних взглядов, а движения рук возле бластеров были бы незаметными для остальных, всё было идеально. Ставка на внешний вид была успешной с самого первого взгляда, а потому можно было начинать довольствоваться результатом, если бы он был. Теперь же им оставалось пройти до выделенного жилья, находящемся на уровне K5 в блоке A, с номером J3-F8. Нужно было захватить с собой кое-какие незначительные вещи, а потому Боба указал девушке на спортивную сумку, забитую ванными принадлежностями и некоторой сменной одеждой, а также парой зарядных блоков с датападом.
-Пойдём, cyar'ika, - раздался искажённый голос мандалорца, в котором были слышны нотки радушия, - и возьми комлинк из сумки.
Боба размеренным шагом вышел из грузового отсека, погасив за собой свет, и направился к выходу с корабля, захватив свой карабин. Спуск по трапу, и вот он вновь под проливным дождём, правившим на Камино сильнее, чем это делает Империя. Благо уплотнённый лётный костюм не пропускал всей этой сырости, отталкивая его при попадании, а плащ Тавиш имел прорезиненную внутреннюю сетку и был обшит плотным материалом. На посадочной площадке почти никого не было, кроме двух часовых, стоявших по разные стороны от спуска с платформы, что естественно не могло не радовать. Они были уже предупреждены о спутнице наёмника, а разрешение было получено Бобой заранее, поэтому никто не обращал на две фигуры внимание. Не желая торчать под ливнем больше времени, чем оно того требует обстоятельствами, Фетт ускорил шаг по направлению к автоматическим дверям, ведущим во внутренние помещения города.

-Этого я хочу меньше всего, - раздался искажённый вокодером голос наёмника в качестве реакции на неординарную шутку девушки.
Шутила девушка иногда грубо, как и полагает шутить солдату или воину, так что Боба вполне мягко воспринимал периодические, подобные этому, высказывания. За то недолгое время, что они провели вместе с друг другом за эти два года, на восемьдесят процентов разбавленные нахождением поодаль друг от друга, он познал её характер и прилагающиеся к нему особенности. Он принял её чувство юмора, гордость и желание всего достигать самой всегда и при любых обстоятельствах, а также упорную настойчивость, переходящую порой в отчаянную оборону до последней капли крови. И, что бы там ни было, Боба любил её такой, понимал и принимал, а также был готов носить её на руках, когда они оставались наедине друг с другом. И сейчас он понял эту неловкую с какого-то ракурса шутку, и даже тихо усмехнулся про себя, а на лице появилась лёгкая улыбка. Шутка была серовата, но вполне отображала суть вещей, ведь рвение к действиям взывало к ней, о чём несомненно знал мандалорец. Впрочем, у него были планы на этот счёт и обучить её паре вещей, которые более чем пригодятся ей в новой профессии, было хорошей идеей.
-Боба Фетт. Этого достаточно, - таким же безэмоциональным со стороны голосом ответил наёмник на выходе из корабля.
Опасений было много, переживаний - ещё больше, а неизвестности было в трижды больше всего остального, что Фетт прекрасно понимал. Девушка нервничала из-за того, что находится не в своей тарелке, да, и на правах нелегала, и дезертира. Что ж, теперь в его компетенциях было помочь ей освоится и чувствовать себя более спокойно даже в такой ситуации. С другой стороны, его голову тоже периодически охватывали сомнения на этот счёт, но деваться было некуда, а бросаться в океаническую воду от безысходности желания не возникало даже сейчас, а потому он решил спокойно к этому относится. То же самое предстояло понять и сделать девушке, но прямо намекать об этом он ей не стал, дав время дойти до этого самой. Как он и предполагал, всем было абсолютно безразлично её появление на платформе, а потому излишних поводов для беспокойств не прибавилось. К тому же, в темноте серости Камино и мощных ливней сложно разглядеть полностью силуэт человека, что было в очередной раз на пользу им двоим. К сожалению, ситуация внутри города была совершенно отличной, здесь было тепло, сухо и очень светло. С другой стороны даже клонам сильного большого дела не будет до двух наёмников, учитывая то, что Боба получил необходимый уровень допуска для того, чтобы спокойно перемещаться по городу без лишних вопросов к своей личности.
Автоматические двери, ведущие во внутренние помещения, плавно отворились в разные стороны, и белоснежный свет ламп и стен выхватил из этого мрака двух людей. Фетт первым сделал шаг вперёд и оказался первым внутри, радуясь той мысли, что мокнуть под дождём больше не нужно. Повернув на самой первой развилке направо, он размеренным шагом направился к турболифту, который сможет их доставить до блока А и даже прямиком до необходимого им жилого уровня. Патрули клонов небольшими пачками по три-пять человек изредка встречались на пути, размеренным шагом двигаясь по заданному маршруту и не обращая никакого внимания на наёмников. Реакция очевидная и более чем удовлетворительная, ведь было бы глупо считать, что они тут же набросятся на Бобу, чтобы взять автограф или докопаться до Тавиш. Вид белоснежных стен начал уже изрядно надоедать, когда Боба вспомнил, что эти стены он видел с самого раннего детства и даже некогда считал это место своим домом. Поморщившись от этой мысли и прогнав воспоминания о детстве, он отвернул свой взгляд от стен и потолка, устремив свой взор вперёд. И вскоре показалась шахта турболифта, имеющая подобный, но более сероватый, цвет, как и другие части интерьера. "Никакого разнообразия," - уничижительно безмолвно констатировал наёмник, заходя на платформу, ожидающую приказания отправится вверх или вниз. Дождавшись, пока Тавиш зайдёт в турболифт, он нажал на панели комбинацию из букв и пары цифр, тем самым активировав его. Эта платформа двигалась куда медленнее, чем привычные для остальной Галактики подобные средства перемещения.
-Всё в порядке? - решил осведомиться он, когда лифт углубился в шахту на достаточное расстояние.

Искусство быть наблюдательным более чем просто важно в профессии наёмника, оно является основополагающим умением, необходимым для выживания. Именно наблюдательность со стороны другого наёмника позволяет отметить твои промахи, слабости, а также сильные стороны и твою тактику. На всём протяжении пути Тавиш шла недалеко от него, держа условное расстояние, принятое ими без слов. Она шла спокойно и плавно, каждое движение было взвешенным и продуманным, а главное - оно было лишено любых проявлений военной муштры. Каждый шаг, каждый поворот головой и каждый вздох был непринуждённым, как оно и должно быть у человека, не связанного со штурмовым корпусом. "Впечатляет, Тавиш. Впечатляет," - беззвучно с некоторым восхищением отметил Боба, не оборачивая головы. Ему вообще не надо было поворачивать головы, ведь визор давал прекрасный угол обзора, под которым он прекрасно мог отслеживать девушку. Стоит ли говорить о том, что она прекрасна отыгрывала избранную для себя роль и даже он не заподозрил бы ничего между ними. Краткий ответ, состоящий из одного слова, полностью отвечал его запросу, а потому лишних разговоров не последовало.
Дождавшись, пока турболифт достигнет необходимой отметки, отображаемой на боковой консоли, а автоматические двери вновь раскроются, Фетт первым пошёл вперёд. Сказать, что ничего нового здесь он не увидел, значит ничего не сказать, потому что дизайн каминоанцев никогда не меняется. Всё те же стены, всё то же освещение, всё те же патрули клонов, никакого разнообразия и сплошная унылость. Самих же каминоанцев здесь вовсе не было, ну, или почти не было, как минимум, на глаза мандалорца они не попадались. Сверившись с обозначениями жилых помещений вокруг, он подметил особенности нумерации, относительно которых им предстояло свернуть налево и идти ещё достаточно далеко. Перечислять всю ту череду букв и цифр, которую приходилось отсчитывать одну за другой, можно было бы до безобразия, а потому Боба облегчённо вздохнул, когда рядом с одной из "квартир" показался заветный номер "J3-F8". Подойдя к двери, он набрал легкую комбинацию цифр на сенсорной панели, и дверь отворилась в сторону. Внутри было темно, но, как только нога наёмника вступила на порог, тут яркий свет озарил всё вокруг. Дизайн комнаты был примерно таким же, как и всё на Камино, разве что стены были несколько темнее, да и присутствовала кое-какая мебель. Она была до боли похожа на то место, где он когда-то жил с отцом, здесь всё было так же, даже размеры помещения. Как только дверь закрылась, он уселся в одно из кресел, указав девушке на место напротив него.
Теперь, когда они были в безопасности, а какие-либо камеры слежения, жучки и прочие приборы для прослушивания помещения отсутствовали, они могли спокойно поговорить. На протяжении всего пути сюда, его голова была занята вопросом и догадками вокруг заказа от некоего Рена Отириуса. Не было бы никаких проблем, если бы целью заказа было простое убийство или взятие в плен кого-либо, но тут появлялась загвоздка. Целью являлась Тавиш, а точнее - её поиски. Этот заказчик знал её, а, прикинув тот факт, что девушка некогда была коммандером и ни с кем на гражданке связана быть не могла, он сделал вывод, что этот кто-то был связан с Империей. Тавиш, возможно, служила под его началом или ещё что-то, ибо списки о казненных в ГолоНэте он успешно проигнорировал. К тому же он решил связаться не с кем-то, а именно с ним, явно осознавая то, что стоимость услуг мандалорца будет высокой. Каким-то образом он либо узнал, что она жива, либо чувствовал это совершенно непонятным образом. Последнее могло наводить его на мысль, что он имеет связь с той самой Силой, о которой любит упоминать Вейдер. Что ж, сейчас и предстояло узнать потайные уголки этого вопроса.
-У меня есть ещё один заказ. - искажённым вокодером голосом произнёс Боба, подбирая аккуратные слова для продолжения. - На тебя. От Рена Отириуса. Полагаю, ты знаешь о ком идёт речь. 

Возбуждение, а точнее полномасштабное наступление эмоций в виде удивления, переросшего в шок, было заметно даже невооружённым взглядом. Как только он произнёс имя и фамилию заказчика, Тавиш перестала быть похожей на себя. Вся её сдержанность, собранность и хладнокровность будто бы испарились, канув в небытие, словно никогда их и не существовало. Её лицо сейчас демонстрировало миллион эмоций в секунду и только лишь набирало темп. Здесь тебе и удивление, и задумчивость, и восхищение, и снова удивление, и радость, решительность, да чего только ни было на её лице. Всё это несомненно было заметно для Бобы и вряд ли ему понравилось или вселило какую-то уверенность. Удивительно, сколько решительности и властности было в её словах, когда она непоколебимо вызвалась лично отправиться с ним на встречу. Наёмник не собирался её останавливать и держать рядом с собой, словно домашнего котёнка, не желал. Он собирался поставить её на путь наёмника, и этот путь она должна была пройти сама. Но просто так отпустить на все четыре стороны, в любую точку Галактики, отправив в бесконечное путешествие между системами, он не мог. Поэтому первым пунктом в его планах было создание доспехов Тавиш, затем краткий экскурс в суть профессии и небольшой инструктаж о том, с кем вестись стоит, а с кем не стоит. С дальнейшим она справится сама и похоже первой строчкой на её новом листе будет записана эта встреча с бывшим руководителем.
-Хорошо, - всё тем же искажённым голосом произнёс Боба, утвердительно кивнув головой, и после мизерной паузы добавил, - но сначала тебе предстоит создать свои доспехи. И научиться бороться против тех, кто использует Силу.
Информации о сути личности Рена почти не было, были лишь восхищения и благодарности Тавиш, адресованные в его адрес. Он помог ей добиться всего, стал наставником, увидел в ней потенциал, плевал на сексизм и прочие стереотипы. "Как она ему ещё памятник не построила?" - с некоторым отторжением к личности инквизитора подумал Боба, но постарался проглотить это нехорошее чувство. Ссориться с ней он не хотел, да и было бы из-за кого ссориться. "Возможно, он и вправду помог ей. Кто знает, что было бы, если бы он не продвинул её. Но почему?" - опомнившись от эмоциональной слабости, заговорил трезвый, холодный ум мандалорца. Ответов было мало, и все они были крайне не информативными, лишёнными каких-либо объяснений того, что можно ожидать от этого человека. Это было очень плохо, но вида Фетт старался не показывать, даже с учётом, что лицо было скрыто шлемом.
-Что ты ждёшь от этой встречи? - отстранёно спросил Боба, вглядываясь в лицо девушки.

-У тебя будет прекрасная возможность меня переубедить, - без каких-либо внешних проявлений эмоций ответил Боба на негодование со стороны Тавиш.
"Я её недооцениваю?! Чушь! Да, где она вообще могла сталкиваться с джедаем в равном бою, чтобы так гордо заявлять, что она всё может?" - несколько обиженно процедил в себе Боба, поглядывая на Тавиш. Ему было неприятно, что все его благие побуждения, направленные на улучшение её способностей, который никто не мог ей преподать так, как должно, были отвергнуты. Фактически она отбросила всё, чему он хотел её обучить. На руках Фетта насчитывалось множество оборванных жизней тех, кто учился десятками лет использовать Силу. Рыцари и мастера джедаи погибали от его руки, и Боба очень сомневался, что тем же самым может похвалиться Тавиш. Налететь всем скопом штурмового корпуса на одинокого старика, вооружённого лишь одним световым мечом - это одно, а выйти против него один на один - совершенно другое. Именно в эти моменты понимаешь, что под всей этой дряхлой оболочкой скрывается обладатель невероятной мощи и силы, а биться с ним куда сложнее, чем казалось ранее. Поэтому Боба был крайне не согласен с девушкой по поводу её "ты меня недооцениваешь" и считал, что ей нужна качественная подготовка перед встречей с инквизитором. Сложно предугадать, что её ждёт и что с ней сделает её "миролюбивый" обладатель светового меча.
-Тем не менее, тренировки начинаются завтра. Не обсуждается, - категорично добавил Фетт, непрозрачно намекая, что ответ "нет" неприемлем.
Всё, что было сказано ею дальше, звучало куда обоснованнее и логичнее предыдущих изречений девушки. Доспехи ей были необходимы, но смысл в них был куда больше, чем простое сокрытие собственной личности от окружающих. Броня должна была стать второй кожей для Тавиш, стать индикатором её принадлежности к культуре мандалорцев, стать превосходным оружием, сделать её непобедимой, выделить её, как воина. Теперь она стала на путь воина, путь мандалорского воина, на путь наёмника и охотника за наградой, тем самым отсекая себя от имперского прошлого. Встреча с Реном и перевод их отношений в деловые должны были стать чем-то подобным его отношениям с Вейдером. Удивительно, как же мандалорцы и ситхи находят друг друга и становятся союзниками. В общем ничего против этой встречи он не имел, а потому ответил удовлетворительным кивком головы. К тому же, этот инквизитор мог бы стать хорошим работодателем для неё на какое-то время, ведь надо же с чего-то начинать. Тем не менее, на предложение отправиться вместе с ней на эту встречу он ответил отказом. Причин было сразу несколько, но одной из главных являлось наличие второго контракта от этого же Отириуса, хотя видеться с ним лично он тоже не горел желанием.
-Отправишься одна. У меня есть ещё один контракт от него. Я отправлюсь охотиться на джедая, ты отправишься к нему, - отрицательно покачав головой, ответил Боба.
Встав с кресла и направившись к столу, где находилась сумка с вещами. Покопавшись в ней пару секунд, он отыскал крупный голопроектор и установил его посреди стола. Нажав пару кнопок, он активировал голограмму карты Галактики и подозвал к себе Тавиш. В голове сейчас царило великое множество дальнейших планов того, что делать и куда отправиться. Однозначно он понимал, что девушке понадобится свой корабль, деньги, некоторые связи и контакты для старта карьеры. Всё это он ей мог предоставить, чем и собирался заняться прямо сейчас.
-После Конкорд-Дауна мы отправимся на Нар-Шаддаа. Тебе понадобится корабль. Дальше разойдёмся на некоторое время по своим контрактам, - указав кончиком указательного пальца на пространство Хаттов, сказал Боба, а после передвинул палец на Татуин и добавил, - место встречи будет на Татуине.

Когда лицо девушки исказилось, превратившись в подобие источника ненависти и гнева по отношению к его "нечестным", на её взгляд, решениям, Боба абсолютно спокойно обратил голову в её сторону. Теперь их взгляды пересекались на одном уровне, создавая прочную связь, которая часто возникала между ними в моменты споров и ссор. Её взгляд пылал обидой и злобой, его же - излучал уверенность и непоколебимость, обозначая черту, за которую он ни за что не отступит. Он был опытнее и куда более подготовлен в подобном вопросе в отличие от неё, что давало ему заявлять это открыто. Конечно, он уважал и верил в способности Тавиш, которая явно заслуживала  называться лучшей из лучших в рядах имперских сил, но всё это осталось в прошлом, а впереди неё дорога ещё неизведанная для неё, на которой полно подводных камней и препятствий. Боба уже прошёл этот путь и шёл по нему с ранних лет, выполняя свою истинное предназначение и волю своего отца, и сейчас он хотел поделиться своими знаниями с ней. Он пророчил ей великое будущее известного охотника за наградой, но до этого нужно было ещё пройти множество испытаний в одиночку, поэтому он старался хоть как-то облегчить их, научив её тому, что ему пришлось изучать самому. Но когда она пыталась отвергнуть его помощь, которую заслуживала только она, он огорчался, но не отступал от своей намеченной задачи. И сейчас происходило то же самое, и он стоял на своём, включив непревзойдённую ещё никем упрямость. К тому же, Фетт знал, что скоро Тавиш отойдёт и поймёт его истинные намерения, после чего непременно согласиться с ним. Результат не заставил себя долго ждать, потому что уже через пару мгновений её лицо было освобождено из плена негатива, превратившись в полную спокойствия гримасу. Лёгкий кивок с её стороны ознаменовал прекращение и окончательное поражение ростков зарождавшейся ссоры. Сделав такой же ответный жест, он слегка улыбнулся ей, и даже тот факт, что его лицо скрыто шлемом и она не увидит это глазами, не остановил его, так как он знал, что она поймёт его и без этого.
Невидимая душевная связь между ними вовсе являлась отдельной темой для дискуссий, разговоров, обсуждений и анализа, подразумевая под собой множество уникальных явлений. В тот момент, когда из их уст, подобно приятной мелодии, прозвучали тихие, но невероятно громкие слова брачной клятвы, что-то словно привязало их друг к другу, создав множество нитей между ними. Каждое её слово, каждое его слово, каждый их взгляд не нуждались в объяснениях и разъяснениях, они понимали друг друга на каком-то интуитивном уровне, скрытым от глаз посторонних. И несмотря на множество мелких ссор, обид и споров, между ними никогда не возникала личностная неприязнь. Она мирилась с его трудным характером одинокого наёмника, он мирился с её почти неукротимым нравом закалённого в пылу сражений солдата. Впрочем слово о том, что они мирились с особенностями друг друга, было неверным, потому что они принимали и любили друг друга такими, какие они есть, уважая индивидуальность каждого. К тому же, не так далеко они разбежались друг от друга своими характерами, ведь то и дело в ходе времени всплывали зоны их пересечения. Боба часто задумывался над этим, когда они были далеко друг от друга, а в его времени выискивалась незаполненная чем-либо минута. Почему-то в своей идеологии, укладе сознания и личностным качествам она напоминала храброго воина-мандалорца, который бесстрашно может пройти огонь и воду без воззрений на опасность. Было в ней что-то такое, нераздельно связывающее её с мандалорской культурой, и это было заметно ему, как непосредственному носителю этой культуры и знаний. В тот первый день, когда они сидели друг с другом возле костра, наслаждаясь едой и разделяя между собой истории из своей жизни, в её лексике часто проскальзывали слова, сказанные на мандо'а, что заставило его обратить особое внимание на свою личность. В последствии набор этих слов, которые спокойно связывались в целые предложения, только увеличивался, будто бы вытесняя общегалактический. И вот теперь она вновь отошла от традиционного для Галактики языка, перейдя на язык, который не используют обычные люди.
-Ven'tuur ni jorso'ran jetii bah'ner'gaanaylir,* - с предвкушением произнёс Боба, обернувшись к ней целиком.
Он плавным шагом приблизился к ней и в мгновение ока заключил Тавиш в своих объятиях. Подобный приток нежности нельзя было объяснить никак, поэтому ей оставалось только принять его как факт. Он понял, что соскучился по ней больше, чем это вообще возможно, даже несмотря на их совместное времяпрепровождение на Полис-Масса. Ему было этого мало, и он до сих пор не мог поверить, что она целиком и полностью его, а необходимость делить её с Империей исчезла навсегда. Спокойно вздохнув, он оторвал свои руки от её талии, но лишь на пару секунд, чтобы снять единственную преграду между их губами. Конечно же, у мандалорцев была и другая форма поцелуя, но отсутствие шлема отдавало предпочтение именно классическому виду. Когда шлем оказался на столе, Боба резким движением прижал к себе девушку, словно впившись в неё своими губами. И лишь на пару секунд он оторвал свои уста от неё, чтобы произнести:
-Ni kar'tayli gar darasuum, Tavish!**

*Когда я буду иметь джедая в своей клетке.
**Я тебя люблю, Тавиш!

Тавиш без жажды к действию, сочащуюся из всех мест, откуда можно и нельзя, - это не Тавиш, а потому момент нежности отошёл куда-то в сторону, оставив место для продуктивной работы. Именно это выделяло их из обычного понимания "муж и жена", они не стремились к оседлости, их стихией была свобода, приключения и сражения. Он и она, как любой другой наёмник, никогда не смогут иметь свой тихий уголок где-нибудь на окраине цивилизации, наслаждаясь покоем и тишиной, потому что наёмник свободен от подобных оков. Их дом - это доспехи и корабль, а перед глазами - бескрайний космос с миллионом разных возможностей. "Наемник должен быть всегда готов отправиться куда угодно," - говорил его отец и был, как всегда, прав в своих суждениях, Бобе потребовались года, чтобы осознать истинный смысл этих слов. И вот теперь он это окончательно понял, и был счастлив тому, что Тавиш разделяет его влечение, не запираясь в четырёх стенах при первом же удобном случае. Это являлось ещё одним аргументом в пользу того, что у неё впереди прекрасное будущее в качестве великого охотника за наградой, который никогда слишком долго не застоится без работы.
Жажда самосовершенствования - самый благородный и нужный в теле человека порыв, толкающий его вперёд, не давая впасть в состоянии стагнации. Тавиш была именно такой, а потому даже в такой момент их духовного единения думала о тренировках. Впрочем, Боба был вовсе не против этого, даже наоборот одобрял этот подход к делу. Тем более им было не о чем больше говорить, так как всё было сказано уже без слов, а свободного времени им было предоставлено ещё много. Отказать ей в удовольствии быть измотанной до упадка сил ради великой цели - стать сильнее, чтобы раздавать смачных тумаков любому, кто встретится ей на пути. Пусть она и без его наставлений делала это изумительно и в какой-то степени безупречно, но всё же дополнительная тренировка тактики боя против "нестандартных" противников лишней не будет. Оставалось только понять, где этим можно заняться, но Фетт долго думать не стал и набрал на комлинке идентификационный код связи каминоанки.
-На связи Боба Фетт, - спокойным тоном произнёс Боба, поглядывая на девушку.
-Я вас внимательно слушаю, - раздался тихих, холодный голос каминоанки через пару секунд тишины.
-Мне нужен тренировочный зал, - без каких-либо любезностей, просьб и приветствий требовательно сказал наёмник.
-В вашем распоряжении есть просторное помещение со всем необходимым для занятия спортом, оттачивания навыков стрельбы и прочих вещей, находящееся на вашем же уровне, - так же безэмоционально ответила она и, предвидя резонный вопрос, добавила - двигайтесь направо от вашей комнаты по коридору.
После этого сеанс связи окончился одним нажатием кнопки выключения устройства, а вопрос Тавиш получил новое продолжение. Было достаточно хорошей идеей начать тренировки гораздо раньше, чем он это предполагал. Дав знак двигаться за ним, он вышел из жилого отсека и, дождавшись, пока вслед за ним выйдет она, закрыл дверь. Тренировочный зал располагался в паре десятков метров вперёд по коридору, так что долго идти не пришлось. Да даже, если бы этот зал располагался в сотне метров, оно того стоило, ведь его внутреннее оснащение было превосходным. Тут было всё, что можно себе вообразить, а обширная пустая площадка являлась дополнительным бонусом. Сняв с себя реактивный ранец, он поставил его рядом с одним из шкафов, в один из которых отправилась бластерная винтовка и пистолеты, а также его шлем. Когда всё было готово, он указал ей в центр условного ринга, приготовившись к спаррингу.
-Проверим, что ты умеешь, - многообещающе с загадочной улыбкой на лице произнёс Боба.

-Аналогично, - холодным, но в то же время многообещающим голосом произнёс Боба с довольной ухмылкой на лице.
Бой обещал быть нелёгким, направленным на испытание сил друг друга на все сто процентов без каких-либо поблажек. Он не собирался поддаваться ей, бить не в полную силу, стараться избегать серьёзных повреждений, нет, это должен был быть честный поединок. Враг не пощадит и бить не больно не будет, а потому нужно быть готовым принимать эту боль. У Тавиш были долгие годы оттачивания рукопашного боя и прочих боевых искусств в рамках "повышения квалификации" ради усиления эффективности служения Империи. Боба же посвятил этому всю свою жизнь, доводя свои навыки до мастерства сначала под присмотром Джанго Фетта, затем под своим собственным. Уже в десять лет он знал весь спектр приёмов, которым были обучены солдаты-клоны армии Республики, что уж говорить про его текущий уровень способностей. Но всё это известно ему, но не известно ей, а потому стоит показать всё это на деле. Тавиш и Боба, как и другие мандалорцы, уважали лишь язык силы, предпочитая пустым разговорам поступки, что выделяло в них воинов. Она обещала, что ему не понравится ход и исход поединка, то же самое он был готов пообещать ей сам. Но победу определит чей-то последний удар, который прибьёт другого к поверхности пола без капли сожаления. Сожаление в этот момент перестало существовать для него, оставив место хладнокровию и жёсткости. Беккет впервые встречается лицом к лицу с настоящим Феттом, каким его знает вся остальная Галактика. Его лицо можно было читать подобно книге, и заглавием в ней было то, что Тавиш теперь противник и ничего большего. Его некогда дружелюбное по отношению к ней выражение лица изменилось до неузнаваемости, превращая то в образ безжалостного чудовища.
-Oya! - сжав кулаки и приготовившись атаковать, негромко крикнул Боба, тем самым объявив начало поединка.
Явную уловку со стороны Тавиш, которая предпочла дать ему сделать первый ход, чтобы из защиты сразу же перейти в контрнаступление, он определил моментально, ведь нередко сам использовал подобную тактику. Потому рваться в бой, подобно обезумевшему ситху или впавшему в ярость джедаю, он не собирался, предпочитая чётко рассчитать идеальный момент и позицию для удара. Медленным шагом, переступая с ноги на ногу так, что бы быть готовым в любой момент принять защитную стойку, наёмник стал обходить соперницу по дуге невидимой окружности. Постепенно он сокращал радиус между ними, но всё это время его взгляд был неподвижен и зафиксирован на её глазах. Чёткий неразрывный контакт, который при всём раскладе должен был скрывать часть незаметных действий. Вскоре расстояние между ними сократилось до такого, что можно было бы без проблем дотянуться до челюсти всей поверхностью кулака. Руки контролировали каждое шевеление пальцев её рук, незамедлительно реагируя на них. Одна рука прикрывала лицо, вторая была на небольшом удалении от неё чуть ниже. Делать какие-то обманные трюки, пытаясь заглушить её внимание, он не стал, а предпочёл нанести классический мощный боковой хук в область подбородка, готовясь нанести удар вторым кулаком в ту же область при необходимости.

Ведомый инерцией тела вниз кулак пролетел над головой девушки, которая вовремя присела, миновав угрозу. Именно поэтому он не стал вкладывать в этот удар полную силу, понимая, что может промахнуться, тем самым подставив себя под удар. Боба предугадал заранее, что его удар фактически уйдёт в никуда, а Тавиш сумеет уклониться. Просчитать заранее все возможные контратаки было достаточно сложной задачей, но выполнимой для того, кто часто с этим сталкивается. Подобных уход с моментальным контрударом локтём в челюсть не был чем-то сверхъестественным и использовался достаточно часто. Единственное - на этот раз он стал жертвой подобного удара, который резкой болью недалеко от челюсти обозначил себя. Эффект был бы куда сильнее, если бы Беккет попала точно в цель, куда она наметила траекторию, но в самый последний момент Бобе удалось чуть-чуть отклонить голову, сместив центр массы на левую ногу. Боль была более чем терпимая, так что это только подогрело его изнутри, заставив работать ещё сильнее. Как только локоть Тавиш достиг своей цели, Фетт остановил полёт своей руки вниз, зафиксировав её в согнутом состоянии под углом девяноста градусов. Сделав рывок в бок, он сильно наступил ей на ногу, ударяя всей поверхностью локтя ей в грудь. Следующий удар должен был попасть прямо по лицу путём резкого поднятия кулака из горизонтального положения в вертикальное.

Удар был далёко не идеальным и скорее вынужденным, нежели чётко продуманным и основательным, а потому Фетт знал, что он может не удастся. Пока что тенденцию и тип боя задавала она, взяв на себя вторую позицию в начале сражения. Просчитать противника по его первому ходу и взять инициативу на себя, вынудив его действовать так, как она того хочет, было прекрасной тактикой. Но не с ним. В скором времени Боба планировал избавить её от этого излишнего бремени ответственности, адаптируя её роль под себя. Удар за ударом ей удавалось обхитрить его, вывернуть его нападение так, что бы не попасть под него самой и ещё суметь нанести повреждение ему. Перспектива быть избитым и побеждённым собственной женой в рукопашном бою была самой нежелательной, именно по этой причине она вовсе не рассматривалась, как невозможная в своём начале. Но битва не могла быть простой, этому способствовали две вещи: первая - он охотник за головами, вторая - она элитный коммандер, обученный куда лучше любого клона. Так что на лёгкую победу он не расчитывал и не прогадал, ведь счёт по истечению двух ударов идёт в её пользу.  Впрочем, этот факт не отбавлял силу и концентрацию, которые вкладывал он в процесс буззвучной дуэли.
То, с какой ловкостью она проигнорировала, а точнее избежала, его удар, впечатлило мандалорца не меньше, чем заставила нахмуриться. А то, как она проворно зашла ему в спину, чтобы совершить свой гадкий удар, не могло не заставить пересмотреть свой взгляд на тактику. В ушах зазвенело так, будто бы целая эскадрилья TIE-истребителей пронеслась над головой, а один из них врезался в голову, намереваясь его оглушить. Да, что там говорить, где-то глубоко внутри сознания загудело эхо от хлопка, а в глазах прошла лёгкая рябь. Манёвр, который он планировал совершить позднее, был единственный вариантом выхода из этой ситуации. Нет, однозначно Тавиш была достойным соперником, которая мало в чём ему уступала, и этот бой был тому примером. В тот момент, когда она приготовилась нанести удар ногой, намереваясь осадить того к полу, он нырнул щучкой вперёд, сгруппировавшись в воздухе, чтобы не повредить себе ничего. К моменту, когда он достиг пола и поднялся на ноги, зрение пришло в относительный порядок, а эхо угасло, возвращая ощущение реальных звуков.
-Впечатляет, - со слабо заметным оскалом произнёс он, вставая в боевую стойку, - но это ещё не конец.

Жадность и чрезмерное желание показать себя на все сто процентов, показать, что она может быть лучше него несомненно проглядывались в ее атаках, пускай и в латентной форме. Она хваталась за любую возможность дополнительный раз угодить ему в лицо, оставив на том месте хороший фиолетово-синий синяк, который еще долгое время будет напоминать ему об этой схватке. Сказать, что он не отметил это за несколько минут дуэли, было нельзя, но спросить о том, как он это отметил, стоило. Впрочем, этот ответ был виден по глазам, уголкам губ, скривившихся в характерном оскале и сжавшимся кулакам. Она рванулась к нему подобно тигрице, надеясь растерзать свою добычу раньше, чем она сможет перенять эту роль у нее, а ведь так оно и произойдет, если он сможет выбить ее из равновесия хоть один раз. Но пока что она очень умело не давала ему этого сделать в очередной раз, отправляя его целоваться лицом с какой-либо частью своего боеспособного тела. На этот раз вместо локтя в ход пошла коленка, которая настигла его подбородок после небольшой пробежки по его телу. Удар пришелся славный без каких-либо но, ибо в одну секунду не менее славная по своим ощущениям боль разошлась по всей области нижней челюсти. Тем не менее у всего бывает свое но, и быть избитым только потому, что ей удалось перехватить инициативу в самом начале, Боба не хотел. Она вошла в кураж, нанося ему удар за ударом без какого-либо сожаления, чего он от нее и ждал. Но урок во всем этом поединке крылся несколько иной, чем простой мордобой. Прямая конфронтация - это самый последний элемент, который должен использовать в своей практике наемник. К тому же, настал момент девушке столкнуться поистине с неравным боем и огромным спектром возможностей и преимуществ, которые дает мандалорская броня. Конечно, он не предвидел "такого" удара, но отчасти был рад ему, ведь она сама подставила себя под удар, который было нельзя обозначить до того момента, пока не станет слишком поздно. В момент своего кувырка, будучи сгруппированным, он смог дотянуться до миникомпьютере на руке и нажатием одной кнопки активировать скрытные выдвижными лезвия. И вот теперь, находясь в зафиксированном положении, она попала в ловушку. Нога, которая не участвовала в целовании с лицом оказалась под ударом. В своем полете на спину от такого "сокрушительного" удара он со всей силы ударил запястьем руки по ее голени, плотно придавив лезвие к ней и дернув его к себе. Сейчас его не волновало, какие раны получат он и она, главный урок - это то, что сражение никогда не бывает честным, а потому, как бы ты хорошо не дрался, нужно иметь что-то помощнее.
-Моя броня гарантирует победу в рукопашной схватке, - практически прошипел он, пытаясь оторвать свое лицо от неприятного соприкосновения.

Лезвие сделало свое действие так, как он того планировал, находясь в полете, и даже лучше. Отсутствие каких-либо элементов брони на теле делало ее невероятно уязвимой для самой малейшей оружейной системы, которые скрывались в его броне. То, что он сделал было лишь маленькой частью их возможностей, а если бы его целью являлось убийство Тавиш, то он бы сделал это, не доводя до открытого противостояния. Испепелить, убить, застрелить, отравить, взорвать, все, что угодно, можно было использовать для этой цели, и Боба был готов дать девяноста девять целых и девяноста девять сотых процента, что это у него с получилось бы без лишних ударов в челюсть. Но сейчас этой цели у него не было, а обойтись он старался малой кровью, которая уже вов со сочилась из раны на ноге девушки. По масштабам и скорости превращения штанины в мокрую тряпку бордового цвета он оценил эту рану, как достаточно серьезную, но виду даже не показал. Хоть и в душе ему было неприятно смотреть на то, как ее губы сжимаются под давлением зубов в попытке не застонать от боли, на лице его не выступило ни единой эмоции, кроме готовности биться дальше и невероятного холода, а на слова Тавиш о победе он с ухмылкой ответил:
-Таков и был план.
Настало время иных действий более хитрых и коварных, которые организм наконец-то смог себе позволить. Отходить от последствий хлопка по ушам ему предстояло еще долго, но в целом после падения на спину перед глазами все прояснилось. Если не полностью, то достаточно для того, чтобы биться дальше, используя свои возможности на семьдесят-восемьдесят процентов. Сейчас из разделяло достаточно расстояние, чтобы суметь сделать качественный разбег и со всей силы врезаться плечом в грудь, используя рывок в воздухе. Досказав свое последнее слово, он рванул вперед, сокращая расстояние между ними, но в последний момент, когда должен был быть совершен прыжок, он наоборот "упал" на пол, докатившись остаток расстояния на боку. По его плану ступня должна была хорошенько так заехать по ослабленной его действиями ноге, сбив ее с ног.

Подкат удался не совсем так, как он этого хотел, но всё равно удался, потому что в конечном итоге девушка упала на пол. Впрочем, то, с какой ловкостью она поднялась на ноги, стерпев всю адскую боль, которую она должна была испытывать в этот момент, заставило Бобу восхититься ее выдержкой и стойкостью. На его практике это был, наверное, первый подобный пример несокрушимой воли и крепкости тела, которые не позволяли человеку сдаться до последнего. Наоборот ее решимость была, как никогда, сильна и велика, отчего она так быстро и поднялась на ноги, совершенно не вкладываясь в ее график. Он не смог предугадать это и поплатился за свою ошибку сильным ударом носка в ухо. Если хлопок ладошек взывал гул и эхо, то этот вовсе отбил все способности к восприятию звука. В совокупности с последствиями предыдущих ударов голова начала раскалываться на миллиарды частиц, вызывая резкий резонанс где-то внутри сознания. Но всё же, какой бы сильной боль не была и сказкой бы силой мозг не желал расколоться, терять сознание было самым плохим вариантом из всех возможных. Моментально ухо запомнилось кровью, которая тонкой струйкой начала сочиться из ушной раковины, стекая по лицу вниз. Не став дожидаться повторного удара, Боба сделал перекат в бок автоматически готовясь встать на ноги. Тем не менее просто встать было мало, нужно было закончить поединок в свою пользу, иначе ему грозит отключка, о чем во всю трезвонит огромный колокол в черепной коробке. Способ был найден, а точнее выбран за доли секунд и приведен к исполнению при первом же возможном случае. Перекатившись по полу, он незаметно подвел руку к миникомпьютеру и приготовился нажать кнопку по готовности. Еще один переворот и двадцати метровый трос на огромной скорости устремился к ногам Тавиш, стараясь затянуть вокруг них плотную неразрывную петлю, за которой последовал рывок.